Историко-литературная композиция "Спасибо тебе, городок на Каме"

Звучит песня “Священная война”

Ведущий: Зинаида Николаевна Александрова, детская писательница, первые дни войны жила в Москве. Она помнит долго не темневшее небо в аэростатах воздушного заграждения, сигналы тревоги, душные бомбоубежища с испуганными плачущими детьми… Детей из столицы вывозили в глубь страны. Ее семилетнего сына вместе с детским садом отправили в Чистополь. Мать должна была расстаться с ребенком. Горечь разлуки она выразила в стихотворении “Островок на Каме”, открывшем одноименный сборник.

Чтец

Мне рукою машет
Маленький сынок.
Боковой карманчик
От платка промок.
Мальчик синеглазый,
Веточка моя,
Так еще ни разу
Не грустила я.
Тронутся вагоны
Через пять минут,
В первом эшелоне
Детский сад везут.
Дети страшных сказок
Слышать не должны,
Грохота фугасок,
Топота войны.
Вас везут на Каму,
Дальше на восток.
Ты почаще маму
Вспоминай, сынок.
Письма шли почаще,
Буквы не забудь…
Там почтовый ящик
Будет где-нибудь.
На зеленой Каме
Больше не болей,
На прощанье маме
Улыбнись смелей.

Ведущий: Пережитое прощание взрослого и ребенка отразило судьбы сотен тысяч людей, оказавшихся в разлуке с близкими, терявших друг друга в круговерти войны. Разлука учит ребенка не теряться в новой сложной обстановке, сохранять связь с матерью, помнить ее, писать ей.

“На прощанье маме улыбнись, сынок” – это тоже мужество, оно тоже требует концентрации душевных сил. Эти строки волнуют и сейчас: мотив прощания вечен.

За горечью разлуки наступило и облегчение: вскоре Зинаида Николаевна сама приехала в Чистополь.

Чтец:

Наши окна не занавешены,
Мы не знаем ночных тревог.
Лишь одним я теперь утешена,
Что спокойно ты спишь, сынок.

Чтец: “Чистополь я помню хорошо, вспоминаю о нем с грустной благодарностью. Хорошо, что он был, но еще лучше, чтобы его не было, не было тех страшных лет войны! Трудное это было для всех время!” – писала Зинаида Николаевна в 1968 г. Г.С. Муханову.

Ведущий: Александрова была членом родительского комитета интерната литфонда в Чистополе и хорошо знала жизнь не только своего сына там. Основное содержание ее сборника – стихи, рисующие картины жизни детей в эвакуации: труд и учение, игры и забавы, интересы и привязанности – общая жизнь, общие переживания. “И страшно горд сынишка мой, что тоже старшим помогает”, - пишет она. И это не только о ее сыне.

Ведущий: Спешат и сейчас на свидание с военным детством в Чистополь седые доктора наук Л. Лейтес, Д. Санников, искусствовед И. Гладыш, биофизик Т. Рудерман, архитектор Н. Плигина… Город многим из них видится строками полюбившегося стихотворения З.Н. Александровой об их приезде.

Чтец:

Ребят разбудил пароходный гудок,
И вот – из лесов, из тумана
Встает на горе золотой городок,
Как сказочный остров Салтана.
Война далеко, затемнения нет,
Сверкает он всеми огнями,
И яркими рыбками плещется свет
У низкого берега Камы.
Какие хорошие лица кругом,
Простые, веселые лица!
Березки пушистые, низенький дом,
Где будем мы жить и учиться.
А утром проснулись, глядим из окна –
На солнце горячем блистая,
Большая река за домами видна
И лодочек легкая стая.
У пристани грузится наш пароход,
Что ночью привез нас по Каме.
В Москву он снаряды и хлеб повезет
И скоро вернется за нами.

Чтец: Писатели, оказавшиеся в Чистополе, упорно добивались отправки в армию.

И вот однажды – как по волшебству
(Властительного времени веленье!)
Одиннадцать писателей в Москву
Вдруг вызывает Полиуправленье.
Стоял сорокаградусный мороз.
Валился наземь ворон, как от бритвы…
Мы попрощались с близкими без слез.
Шесть розвальней. Военкомат нас вез
В Москву, к плацдарму небывалой битвы.
Писательская тронулась колонна,
Мы до Казани ехали пять дней.
Был драматург – начальник эшелона,
А лирики – начальники саней.
Мы ехали, не ведая в дороге,
Пойдем в какую войсковую часть,
И пушкинские вспоминали строки
О том, что чей-нибудь уж близок час…
(О. Колычев)

Ведущий: Нам известны имена этих одиннадцати писателей: Всеволод Багрицкий, Владимир Бугаевский, Анатолий Глебов, Павел Далецкий, Михаил Зенкевич, Осип Колычев, Макар Пасынок, Арсений Тарковский, Сергей Швецов, Лев Шифферс, Павел Шубин.

Проводы, прощание, расставание отражены многими из них.

Чтец:

Вытрет губы, наденет шинель
И не глядя жену поцелует.
А на улице ветер лютует,
Он из сердца повыдует хмель.
И потянется в город обоз,
Не добудешь ста грамм по дороге,
Только ветер бросается в ноги
И глаза обжигает до слез.
(А. Тарковский)

Чтец:

Не забыть нам, как когда-то
Против здания тюрьмы
У ворот военкомата
Целый день прощались мы.
К ночи день крепчал морозом
И закат над Камой гас.
И на розвальнях обозом
Повезли по тракту нас
Обнялись на повороте:
Ну, пора… Прости… Слезай…
В темно-карей позолоте
Зажемчужилась слеза.
Покатился вниз с пригорка
Утлых розвальней размах,
Поцелуй последний горько
Индевеет на губах.
В Чистополе в поле чистом
Целый день белым-бела
Злым порсканьем, гиком, свистом
В путь метелица звала.
Знаю: ты со мной пошла бы,
Если б не было детей,
Чрез сугробы и ухабы
В ухающий гул смертей.
И не знаю, как случилось
Или кто подстроил так,
Что звезда любви лучилась
Впереди сквозь снежный мрак.
В сердце бил сияньем колким,
Серебром лучистых струй –
Звездным голубым осколком
Твой замерзший поцелуй!
(М. Зенкевич)

Чтец: Поэт Виктор Боков покидал наш город весной 1942 года.

Платок твой прощальный
Над пристанью
Ловил я тревожно и пристально.
Настолько мне было родное
Его трепетанье грудное.
Он звал меня с палубных паперек
Рискованно ринуться на берег,
И я, торопясь, возвращался
И снова с тобою прощался.
В минуте прощанья затишной
Биение было слышно,
Казалось, он вылетит с рук
И голубем сделает круг.
Соборный, с крестом разлученный,
Вот купол блеснул золоченый,
И Чистополь скрылся из глаз,
Настала разлука для нас.

Ведущий: Война-разлучница, прощальный взмах платка – символика многих стихов тех лет, как и солдатское письмо-треугольник, как и светлый огонек надежды и верности в окне любимой.

С каким нетерпением, страхом, надеждой ждали тогда писем! И каким счастьем казался скромный солдатский треугольник, из которого узнавали самое важное – о том, что их отец, муж, сын, брат, друг живы. Война была суровой и жестокой необходимостью, а душа солдата любила и страдала, тосковала и жила надеждой. Об этом и говорили фронтовые письма, обычные и стихотворные, написанные в окопах и землянках в короткие минуты отдыха.

Чтец:

Знаю, ты тоскуешь, дорогая,
На крыльцо выходишь, ждешь меня.
Только письма греют, помогая
Жить надеждой завтрашнего дня.
Этих “завтра” накопилось много,
Как дождинок в облаке седом.
А на картах – дальняя дорога,
И разлука, и казенный дом…
(А. Сурков)

Звучит песня на стихи А. Суркова “В землянке”

Ведущий: О любви и верности в годы войны написано множество великолепных стихов. Поэты, приезжавшие с фронта в Чистополь, не остались от этой темы в стороне.

Ксения Александровна Белецкая с дочками Вандой и Катей (будущей актрисой Екатериной Васильевой) жила в Чистополе, а корреспондент армейской газеты Сергей Васильев, ее муж, рвался душой к семье, с нетерпением ждал писем из далекого камского города.

Чтец:

Когда мне с почтой полевой
Приносят весть твою,
Неторопливый почерк твой
Я сразу узнаю.
Нет, в этот день я не хожу,
Я целый день лечу,
И имя Ксения твержу,
И “жди меня” шепчу.
И если я, в конце концов,
Пройдя огонь и дым,
Взгляну в любимое лицо,
Здоров и невредим,
Ты так и знай: за сотни верст
Вела меня в борьбе
Одна из самых ясных звезд –
Моя любовь к тебе.
(С. Васильев)

Ведущий: Евгений Долматовский писал о семье друга в стихотворении, в основе которого впечатление от поездки в Чистополь:

Я видел – все в дому твоем
Полно дыханием твоим,
И я не спрашивал о том,
По-прежнему ли ты любим.

Ведущий: На вопрос краеведов, как создавалось это стихотворение, поэт ответил: “Стихотворение написано по фронтовой необходимости рассказать воюющим людям, что их семьи вне опасности”.

Ведущий: Но война в далеком от линии фронта Чистополе, не знавшем бомбежек и грома орудий, была той же жестокой войной и не позволяла забыть о себе, оглушая тишиной:

Ночью здесь такая тишина!
Звезды опускаются на крышу,
Но, как все, я здесь оглушена
Грохотом, которого не слышу…
(М. Петровых)

Чтец: “Вообще жизнь здесь нелегкая, хотя мы пока устроены лучше многих… Представь крохотный занесенный снегом городок, избы с керосиновыми мигалками, хрипящее радио, нетопленый Дом учителя, ставший писательским клубом, почту, приходящую раз в неделю, и трижды на день встречающихся творцов изящной словесности, и ты будешь иметь кое-какое представление о чистопольской “писательской колонии”, быт которой, конечно, войдет не в одни литературные мемуары”, - писал в одном из своих писем из Чистополя А. Гладков.

Чтец:

День и ночь прядут метели
В двести тысяч веретен…
Городок в снегах затерян
И снегами заметен.
Восемь суток почты нету –
Ни газеты, ни письма!
На дороге, верно, где-то
Замела ее зима.
Хоть бы радио нежданно
Весть какую принесло!
Но и радио недавно
Здесь на шепот перешло.
Мы сидим вдвоем с тобою.
Дом заснул. Огонь потух.
Только ветры за стеною
Разговаривают вслух.
(М. Исаковский)

Чтец: “Мы все тогда ощущали близкую радость победы и смотрели на мир светлыми глазами. На самом же деле в маленьком Чистополе на Каме жизнь была трудная, тревожная, голодная и холодная.

Кто жил в Чистополе, помнит эти удары ветра, воющего в непроглядной снежной пурге. Необходимо было заботиться о детях, о больных писателях, о тех, у кого война унесла близких. Надо было держать связь с Москвой. Надо было работать, работать, работать…”

(Б. Брайнина)

Ведущий: Шла война, на фронте гибли сотни тысяч солдат, десятки городов были захвачены фашистами, и тыл жил по законам военного времени, когда забывали о личном, захваченные единым порывом – выстоять и победить. Лозунг “Все для фронта, все для победы” определял суть жизни каждого города и городка, каждой деревни, каждого человека.

Ведущий: Сражался фронт, трудился тыл… Тема труда в стихах М. Исаковского, В. Потемкиной ярко раскрыта на примере тружеников эвакуированного в город Второго Московского часового завода, делавшего “часы, после боя которых враги никогда не встают”.

Чтец:

Припомним, друзья и подруги,
Расскажем без всяких прикрас,
Какие свирепые вьюги
На пристани встретили нас.
Как в старой нетопленой школе
Мы жили у мертвой реки,
Как сердце сжималось от боли,
Что снег заметает станки…
Припомним, друзья и подруги,
Как ночи и дни напролет
По той незнакомой округе
Искали мы с вами подвод;
Как тяжко тащили на сани
Железную грузную кладь, -
Тащили и падали сами
И, вставши, тащили опять.
Весь свет застилала пороша,
Пройдешь – и не видно следов…
И все же мы вынесли ношу,
В которой сто тысяч пудов;
И все же – хоть тяжко нам было –
Спасли, отстояли завод.
И вот он – на полную силу
Работает, дышит, живет!
(М. Исаковский)

Ведущий: Главным в жизни города была самоотверженная работа во имя победы над врагом. В повседневных делах тружеников, в преодолении трудностей и невзгод военного времени писатели видели частицу подвига, которым была охвачена вся страна. Простые чистопольцы становятся героями стихов.

Чтец:

Вьюгам всласть побродяжить
Хватает зимы.
Город варежки вяжет.
Катает пимы.
Вижу светлые серьги,
Задумчивый взгляд.
И любовь и усердье
В работе девчат.
“Где ж ты, где ж ты, мой милый?”
Снег. Сугробы кругом.
“Не нарвися на мины,
Осторожней – с врагом!”
Плавку медную плавит
Багровый закат.
Труд свой доблестный славит
Старик-пимокат:
“Сделал прочно. Для фронта.
Не хвастаю тут,
Что пимы без ремонта
До Берлина дойдут!”
Вьюгам всласть побродяжить
Хватает зимы.
Город варежки вяжет.
Катает пимы.
(В. Боков)

Чтец: Прощаясь с Чистополем и размышляя о будущем, Б. Пастернак пишет в альбом Д.Д. Авдеева, чистопольского врача, чей дом был своеобразным писательским салоном:

Когда в своих воспоминаньях
Я к Чистополю подойду,
Я вспомню городок в геранях
И домик с лодками в саду.
Каким тогда я буду старым!
Как мне покажется далек
Ваш дом, нас обдававший жаром,
Как разожженный камелек.
И в дни авдеевских салонов,
Где лучшие среди живых
Читали Федин и Леонов,
Тренев, Асеев, Петровых.
…………………………….
Мое живейшее спасибо
За весь тот год, за нас за всех.

Ведущий: Слова глубокой благодарности нашему городу звучат в стихах и письмах многих поэтов, ставших на время чистопольцами.

Чтец: “В памяти моей прочно остался Чистополь с его плодородной почвой, замечательной водой, свежим чистым ветром. В особенности он мне вспоминается зимой: с широкими улицами, обстроенными одноэтажными домиками, над крышами которых нависли белые снеговые наметы, сверкающие днем при солнце радужной искрой. А вечерами огоньки, огоньки по окнам и тишина, мягкая, снежная, пуховая”.

(Н. Асеев)

Чтец:

На сильной и ветреной Каме,
Вдали от железных дорог,
Мы стали с тобой земляками,
Далекий речной городок.
И что бы ни ждало обоих –
Любовь или призрачный дым, -
Сегодня мы вместе с тобою
На камские воды глядим.
(Л. Ошанин)

Чтец: “Мил моему сердцу Чистополь, и зимы в нем, и жители, и дома, как я увидел их зимой 1941 г., когда приехал к эвакуированной в него семье… Общий вид города, деревянная резьба на окнах и воротах, все это мне нравилось, все это меня душевно питало”.

(Б. Пастернак)

Чтец:

Город Чистополь на Каме…
Нас дарил ты чем богат.
Золотыми облаками
Рдел за Камою закат.
Сверхъестественная сила
Небу здешнему дана:
Прямо в душу мне светила
Чистопольская луна…
Отчужденностью окраски
Живо все и все мертво –
Спит в непобедимой сказке
Город сердца моего.
Годы чудятся веками,
Но нельзя расстаться нам, -
Дальний Чистополь на Каме,
На сердце горящий шрам.
(М. Петровых)