Статья: Ономапоэтика романа И. С. Тургенева «Рудин» (Дмитрий Рудин в системе других героев)

Аюпова Светлана Будимировна, Башкирский государственный педагогический университет

Статья посвящена роли поэтической ономастики в создании образно-поэтического пласта романа И.С.Тургенева "Рудин", художественной картины мира произведения. Автор, вскрывая связь между именем героя и его бытием в художественном целом, приходит к выводу о том, что в антропонимах произведения, как и в сюжетном пространстве романа, совмещаются три плана: конкретно-исторический, архетипический и метафизический, что позволило писателю показать вневременную трагедию человеческой жизни.

Ключевые слова: Тургенев, Дмитрий Рудин, ономапоэтика, мифопоэтика, ономастика, художественная картина мира.

В данной статье делается попытка определить роль поэтической ономастической системы в создании образно-поэтического пласта романа И.С.Тургенева «Рудин», произведения вскрыть связь между именем героя и его бытием в художественном целом.

Первый роман И.С.Тургенева тесно примыкал к сложившейся в русской литературе традиции повестей и романов о дворянских героях, «лишних людях», не способных найти свое место в практической жизни, развивал эту традицию.

Изучение творческой истории романа показывает, что для И.С.Тургенева выбор имен героев был немаловажным моментом в работе над произведением. Известно, что романист отказался от несколько иронического, прямо выражающего первоначальный замысел произведения названия «Гениальная натура», заменив его однословным предметно-описательным идеонимом «Рудин», обозначающим главное действующее лицо, что свидетельствовало о неоднозначном отношении автора к последнему уже на первоначальном этапе разработки образа. Тургенев убрал «оценочность» из заглавия и растворил ее в тексте романа, явно следуя здесь традиции пушкинских заглавий. Следует заметить, что, вынеся в заглавие фамилию главного героя, И.С. Тургенев актуализировал одно из значений слова руда, от которого образована фамилия: «наружный вид, образ, лицо»1. Выстраивается ассоциативный ряд: наружный вид – лицо – образ – литературный тип.

О тщательном выборе писателем имени главного героя свидетельствует факт, указанный М.О.Габель и Н.В.Измайловым: «Центральный герой романа первоначально был назван Дмитрием Петровичем Рудиным (выделено здесь и далее нами. – С.А.), что говорит о некоторой связи его образа с замыслом романа «Два поколения», где должен был фигурировать Дмитрий Петрович Гагин <…>, и с ненаписанной комедией «Компаньонка», от которой дошел до нас список действующих лиц с персонажем Дмитрием Петровичем Звановым»2.

Следовательно, имя Дмитрий особенно привлекло писателя. Как пишет П.Флоренский, это имя «происходит от имени же, но божественного: хетоническая богиня Деметра, Мать Земля <…> своим именем отражается в Дмитрии. <…> В самом деле, принадлежность человека Богу не может быть чисто внешнею, без наличия в этом человеке соответственных данному Богу качеств <…> Следовательно, древние, именуя кого-либо Дмитрием, имели в виду соотнести его с Деметрою»3.

Неординарность, искра божья, несомненно, присутствует в главном герое. Особенно показательна реакция на слова Дмитрия Рудина молодых людей. Описывая эффект, который производит первая речь персонажа на присутствующих, Тургенев использует глагольные формы (удивил, очаровал, поражены), лексические повторы (слушал, слушал), сочетания слов (чуть дыхание не захватило, выпученные глаза, открытый рот, лицо покрылось алой краской), указывающие на сильное эмоциональное впечатление; присутствие в одном контексте глаголов конца одного и начала другого действия (взор и потемнел и заблистал) также свидетельствует об интенсивной работе пробудившейся под влиянием Рудина души.

Главный герой тонко чувствует красоту и поэзию природы. Именно образ Рудина в III и VII главах обрамляют полный гармонии и умиротворенности ночной пейзаж и вечернее описание природы, в котором спокойствие нарушено предчувствием пробуждающейся страсти. Ночной и вечерний пейзажи, окружающие героя, ассоциируются с теми чертами духовного склада, которые характерны для облика Деметры. «Это – богиня умиренная и необыкновенно кроткая и благостная, материнскою любовью дышит она ко всему человеческому роду, причем в материнстве ее выделено начало не стихийное, и даже не рождение, а нравственное, ласковость и глубокая тишина»4. Внутренняя общность героя и хтонического божества, от имени которого образовано имя персонажа, проявляется в выборе лексики, обозначающей состояние покоя, неги, умиротворения (душистая мгла, мягкая пелена, дремотная свежесть, тихо теплиться, нежиться и нежить, кроток и тих, тишина).

Только Рудин в романе говорит о природе. Именно этот герой использует слова-символы, связанные с миром природы: это образ яблони, образ дуба. Причем эти символы соотносятся в романе с образом Рудина. В VII главе фамилия персонажа и сочетание слов словно из земли вырос соединены в одном контексте. В XII главе автор-повествователь, описывая внешность персонажа, использует вегетативные метафоры: «Пора его цветения, видимо, прошла: он, как выражаются садовники, пошел в семя»5.

Вместе с тем имя Дмитрий – это лишь производное от божественного имени. Герой тонко чувствует природу, но уже далек от взрастившей его Деметры – Земли Матери, почвы. Лексика, относящаяся к одному из основных элементов природы (например, слова земля, земной, почва, корни, бесплодный), используется автором-повествователем, самим героем, Лежневым и соотносятся только с Рудиным. Главный герой – дитя природы: «Каждый остается тем, чем сделала его природа, и больше требовать от нее нельзя!»6 – говорит о Рудине Лежнев. Вместе с тем «Дмитрий отторгается от Земли и попирает ее, исполненный мощи, с напором которой не знает, что делать»7. В эпилоге романа герой вопрошает: «И между тем неужели я ни на что не был годен, неужели для меня таки нет дела на земле? Часто я ставил себе этот вопрос, и как не старался себя унизить в собственных глазах, не мог же я не чувствовать в себе присутствия сил, не всем людям данных! Отчего же эти силы остаются бесплодными?»8.

Земные блага не для Рудина, Лежнев, размышляя о нем, говорит: «Я думаю: вот человек… с его способностями, чего бы не мог он достигнуть, какими земными выгодами не обладал бы теперь, если б захотел!»9. В эпилоге произведения Дмитрий Рудин остается без хлеба насущного, отказывается от него добровольно. Известно, что мука, хлеб – атрибуты Деметры10, и соответствующие им лексемы с символическим значением представлены в тексте. Рассказывая Лежневу о своем разрыве с помещиком из Смоленской губернии, главный герой говорит следующее: «<…> я рассорился с ним окончательно и уехал, бросил барича-педанта, вылепленного из степной муки с примесью немецкой патоки… – То есть бросил насущный кусок хлеба, – проговорил Лежнев и положил обе руки на плечи Рудину»11. Очень важно, что слово почва вложено именно в уста Дмитрия Рудина в III главе, когда читатель только знакомится с этим персонажем, и в эпилоге романа. Этот образ-символ как бы обрамляет персонаж, дает ключ к пониманию образа главного героя, его трагического бездействия. Ср. следующие пророческие слова Рудина в III главе, фактически относящиеся к нему самому: «если у человека нет крепкого начала, в которое он верит, нет почвы, на которой он стоит твердо, как он может дать себе отчет в потребностях, в значении, в будущности своего народа? как может он знать, что он должен сам делать, если…»12 со словами героя в эпилоге: «Строить я никогда ничего не умел; да и мудрено, брат, строить, когда и почвы-то под ногами нету»13. Именно оторванностью Рудина от родной земли, от России объясняет несчастье героя Лежнев. В романе Тургенева слово почва употребляется не только в переносном значении основание, основа, но и в другом переносном значении: почва – это люди, которым герой передает свои идеи, своего рода поле, возделанное для посева. Отторжение главного персонажа от почвы, «бесплодность» его деятельности объясняется в романе отчасти и тем, что почва дурна. Не случайны слова Лежнева: «<…> отчего ты – странный человек! – с какими бы помыслами не начинал дело, всякий раз непременно кончал тем, что жертвовал своими личными выгодами, не пускал корней в недобрую почву, как она жирна ни была?»14.

Известно, что культовыми обращениями к Деметре были: «Хлоя (зелень, посев), Карпофора (дарительница плодов), Фесмофора (законодательница, устроительница)»15. Значения всех трех культовых обращений к Деметре также представлены в романе и связаны именно с Дмитрием Рудиным, раскрывают его образ. Слова героя – это те семена, которые сеет он в благодатную почву – молодые души. Лежнев говорит о нем: «<…> но кто вправе сказать, что он не принесет, не принес уже пользы? что его слова не заронили много добрых семян в молодые души»16. В письме к Наталье Ласунской герой с горечью замечает: «Я не увижу плодов от семян своих»17. Главный герой романа пытается, хотя и безуспешно, преобразовать, устроить по-новому жизнь, указать, что, как и кому делать, в связи с этим используются такие лексемы со значением упорядочения, как входить во что-либо (в значении разбираться), толковать, объяснять, распоряжения, порядок, воспитание, преобразования, нововведения и др. В эпилоге романа Дмитрий Рудин рассказывает Лежневу о своем неудавшемся проекте по превращению одной реки в судоходную, о безуспешных «коренных» преобразованиях и нововведениях в области образования и в сельском хозяйстве. Главный герой вмешивается даже в отноше
Notice: Undefined variable: print in /home/area7ru/literature.area7.ru/docs/index.php on line 599

Notice: Undefined offset: 1 in /home/area7ru/area7.ru/docs/linkmanager/links.php on line 21