Сценарий гостиной "Я в Болдине писал, как давно уже не писал…", посвященной 175-летию Болдинской осени 1830 г.

На стене:

• плакат “Болдинская осень” с надписью: “Я в Болдине писал, как давно уже не писал”;
• литературный календарь Болдинской осени с перечнем произведений А.С. Пушкина, созданных в сентябре, октябре и ноябре 1830 года;
• большой лист с портретами адресатов любовной лирики периода Болдинской осени (Н.Н. Гончаровой, Е.К. Воронцовой, А. Ризнич);
• большой лист “с рукописями” и рисунками А.С. Пушкина периода Болдинской осени.

Учитель (на фоне “Осенней песни” из “Времен года” П. И. Чайковского). В этом году мы отмечаем замечательное пушкинское событие – 175-летний юбилей знаменитой Болдинской осени 1830 года. Ровно 175 лет назад Александр Сергеевич Пушкин приехал в Болдино, нижегородское имение своего отца, и провёл в нём – одиноко и вдохновенно (“детородно”!) — три долгих осенних месяца, вошедших в историю русской культуры под названием “Болдинская осень”, ставших символом необыкновенно плодотворного литературного труда. В эти три осенних месяца 1830 года Пушкиным был собран небывалый литературный урожай: был закончен роман “Евгений Онегин”, появились “Повести Белкина”, “Маленькие трагедии”, “Сказка о попе и о работнике его Балде”, поэма “Домик в Коломне”, замечательные литературно-критические статьи, “История села Горюхина”, тридцать стихотворений-шедевров...

Знаменитой Болдинской осени, её 175-й годовщине, мы и посвящаем нашу сегодняшнюю гостиную.

1-й ведущий. Тридцать первого августа 1830 года Александр Сергеевич Пушкин выехал из Москвы в сторону Нижнего Новгорода. Перед тем как сеть в кибитку, он запечатал конверт с письмом Петру Александровичу Плетнёву, который был для него “всем – и родственником, и другом, и издателем, и кассиром”. “Сейчас еду... в... Болдино... Милый мой, расскажу тебе все, что у меня на душе: грустно, тоска... если я и не несчастлив, по крайней мере не счастлив. Осень подходит. Это любимое мое время – здоровье мое обыкновенно крепнет – пора моих литературных трудов настает – а я должен хлопотать о приданом да о свадьбе, которую сыграем Бог весть когда. Все это не очень утешно. Еду в деревню, Бог весть, буду ли иметь время заниматься и душевное спокойствие, без которого ничего не произведешь... Так-то, душа моя...” “Бог весть, буду ли иметь время...”, но в коляску, конечно, поставлен дорожный сундучок, а в нем несколько старых, больших, изрядно исписанных тетрадей и сотни листов бумаги...

2-й ведущий. На три долгих дорожных дня Пушкин остался один со своими неотвязными мыслями. Думалось о невесте. Два месяца назад он писал ей из Петербурга: “Я мало бываю в свете. Вас ждут там с нетерпением. Прекрасные дамы просят меня показать Ваш портрет и не могут простить мне, что его у меня нет. Я утешаюсь тем, что часами простаиваю перед белокурой Мадонной, похожей на Вас как две капли воды; я бы купил ее, если бы она не стоила 40 тысяч рублей”.

Это была картина Перуджино “Бриджуотерская Мадонна”, выставленная в книжном магазине. Пушкин написал сонет – об этой картине и о своей живой Мадонне.

Звучит сонет А.С. Пушкина “Мадонна”

3-й ведущий. Венчающие сонет слова:

“Творец тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна, Чистейшей прелести чистейший образец” – Пушкин готов был повторять как заклинание, как молитву!

В начале сентября в Болдино приходит письмо от Натальи Николаевны. Она извещала, что выйдет за него и без приданого, о котором он хлопочет в Болдине, она звала его в Москву! Пушкин тут же пишет ответ.

Пушкин пишет письмо Н.Н.Гончаровой:

“Моя дорогая, моя милая Наталья Николаевна, я у Ваших ног... Ваше письмо прелестно, оно вполне меня успокоило. Мое пребывание здесь может затянуться вследствие одного совершенно непредвиденного обстоятельства. Я думал, что земля, которую отец дал мне, составляет отдельное имение, но, оказывается, это – часть деревни из пятьсот душ, и нужно будет произвести раздел... Еще более опасаюсь я карантинов, которые начинают здесь устраивать. У нас в окрестностях – holera morbus (очень миленькая особа)... Простите меня и верьте, что я счастлив, только будучи с Вами вместе”.

1-й ведущий. Пушкин воскрес. Он знал, что порыва его творческого вдохновения уже ничто не остановит: ни хлопоты по имению, ни дела с чиновниками, ни даже мысли о невесте.

Откроем сентябрьские листки литературного календаря Болдинской осени:

сентября – Пушкин закончил стихотворение “Бесы”;

сентября – “Элегию”;

сентября – повесть “Гробовщик”;

сентября – “Сказку о попе и о работнике его Балде”;

сентября – повесть “Станционный смотритель”;

20 сентября – закончена повесть “Барышня-крестьянка”;

сентября – закончен роман “Евгений Онегин”;

сентября – написано “прощание” с романом “Евгений Онегин” – стихотворение “Труд”.

Звучит стихотворение А. С. Пушкина “Бесы”

Чтец (читает отрывок о “Бесах” из эссе М. Цветаевой “Мой Пушкин”):

“Пушкина читаю прямо в грудь и прямо в мозг... Самое любимое из страшных, самое по-родному страшное и по-страшному родное были “Бесы”: Мчатся тучи, вьются тучи – Невидимкою луна... Все страшно – с самого начала: луны не видно, а она есть, луна-невидимка, луна в шапке-невидимке, чтобы все видеть, и чтобы ее не видели. Странное стихотворение (состояние), где сразу можно быть (нельзя не быть) всем: луной, ездоком, шарахающимся конем и – о, сладкое обмирание – ИМИ! Ибо нет читателя, который одновременно бы не сидел в санях и не пролетал над санями, там, в беспредельной вышине, на разные голоса не выл и там, в санях, от этого воя не обмирал. Два полета: саней и туч, и в каждом ты – летишь. Но помимо едущего и летящих, я была еще третьим: луною – той, что, невидимая, видит: Пушкина, над ним – Бесов, а над Пушкиным и “Бесами” – сама летит.

...бесов я жалела – жалостью высокой, жалостью – восторгом и восхищением. Я знала, что "...домового ли хоронят? Ведьму ль замуж выдают?" – только ТАК, что никого они не похорони и не выдай замуж – все равно будут жаловаться, что дедушку-то они хоронят, а девушку замуж отдают – чтобы лучше жаловаться. Что жалуются они не потому, что, – а потому что ОНИ, – они и никогда другими не будут и быть не могут (шепотом: потому, что Бог их проклял!). Любовь к проклятому. И еще: я ведь знала, что они – тучи! Что они – серые, мягкие, что их даже как-то нет, что их тронуть нельзя, обнять нельзя, что между ними, с ними, ИМИ – можно только мчаться! Что это – воздух, который воет! Что их – нет.

"Сквозь волнистые туманы пробирается луна..." – ... пробирается, как кошка, как воровка, как огромная волчица в стадо спящих баранов (бараны... туманы...). "На печальные поляны льет печальный свет она..." О, господи, как печально, как дважды печально, как безысходно, безнадежно печально, как всегда припечатано – печалью, точно Пушкин этим повторением печаль луною, как печатью, к поляне припечатал. ...И если вы меня взрежете, вы... найдете во мне бесов, мчащихся тучами, и туч, мчащихся бесами... Вошли в состав...”

Инсценировка трёх эпизодов из повести “Барышня-крестьянка”

/Лиза и Настя.

Алексей обучает Акулину грамоте./

2-й ведущий. Первого октября пришло известие, что холера в Москве. А ведь там Наталья Николаевна! Пушкин проклял тот час, когда решил расстаться с невестой. Преодолевая все препятствия, Пушкин выезжает из Болдина, но прорваться в Москву безнадежно: приходится вернуться в это унылое место...

И вот судьба повертывает беды оборотной стороной. Вынужденное бездействие вызывает у Пушкина новый прилив творческих сил.

Откроем октябрьские листки литературного календаря Болдинской осени:

1 - 4 октября – ряд “мелких” стихотворений;

5 октября – “Прощанье”;

октября – “Паж, или Пятнадцатый год”;

октября – “Я здесь, Инезилья...”;

октября – Пушкин заканчивает шуточную поэму “Домик в Коломне”;

14 октября – завершена повесть “Выстрел”;

16 октября – написаны “Моя родословная” и “Два чувства дивно близки нам...”;

17октября – написано “Заклинание”;
20 октября – завершена “Метель”;

23 октября – Пушкин закончил первую из “Маленьких трагедий” – “Скупой рыцарь”;

25 октября – “Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы”;

26 октября – написана вторая из “Маленьких трагедий” – “Моцарт и Сальери”.

Романс И. Шварца “Дорожные жалобы”

Учитель предлагает детям сравнить два прозвучавших варианта творческой интепретации “Дорожных жалоб”, говорит о многогранности пушкинского слова, пушкинского образа.

Стихотворение А.С. Пушкина “Рифма”

3-й ведущий (на фоне музыки Г.Свиридова). В Болдине, накануне свадьбы с Натальей Николаевной, накануне появления будущей супруги, Пушкин пишет три стихотворения-прощания с теми, кого любил прежде: стихотворение “Прощанье”, посвященное Елизавете Ксаверьевне Воронцовой, и два стихотворения, посвященные Амалии Ризнич, – “Заклинание” и “Для берегов отчизны дальной...” (последнее стало известным романсом).

Стихотворение А.С. Пушкина “Заклинание” (исполняется под “Лунный свет на террасе” Клода Дебюсси)

Звучит романс А.П. Бородина “Для берегов Отчизны дальной…”

1-й ведущий. Поэтическое воображение Пушкина легко и смело устремляется в любые края и века. Испания чем-то особенно влекла поэта. В октябрьские дни Болдинской осени им написаны два “испанских” стихотворения: “Пред испанкой благородной...” и “Я здесь, Инезилья...”. При чтении последнего в памяти сразу же возникает музыка М.И. Глинки.

Звучат испанские аккорды на гитаре.

Романс М.И. Глинки “Я здесь, Инезилья…”

2-й ведущий. Стихи и поэмы, сказки и проза... Настало время сочинений драматических.

Раскрыть истину страстей, заглянуть в глубь души человеческой – вот задача, которую решает А.С. Пушкин в драматических произведениях болдинской поры. Они удивительны – болдинские драмы (“Маленькие трагедии”): предельно коротки, остросюжетны, в каждой лишь несколько действующих лиц, но каждое из них обнаруживает себя глубоко и полно.

Звучит трагическая музыка.

Инсценировка II действия маленькой трагедии “Моцарт и Сальери”

3-й ведущий. Работа над “Маленькими трагедиями” продолжается в ноябре. В это время написаны “Каменный гость” и “Пир во время чумы”. Кроме того, в ноябре Пушкиным написаны (открывает последний, ноябрьский, лист литературного календаря Болдинской осени): “История села Горюхина”, “Не розу пафосскую...”, критические статьи и заметки, “На перевод Илиады”, предисловие к “Евгению Онегину”, стихотворение “Цыганы”.

(“Когда могущая Зима...”)

Чтецы (читают размышления М.И. Цветаевой о “Песне Вальсингама”):

“Языками пламени, валами океана, песками пустыни — всем, чем угодно, только не словами – написано. В чем кощунство песни Вальсингама? Хулы на Бога в ней нет, только хвала Чуме. А есть ли сильнее кощунство, чем эта песня?

Кощунство не в том, что мы со страха и отчаянья, во время Чумы – пируем (так дети со страха смеются!), а в том, что мы в песне – апогее Пира – уже утратили страх, что мы из кары делаем пир, из кары делаем – дар, что не в страхе Божием растворяемся, а в блаженстве уничтожения.

Если (как тогда верили все), (как верим и мы, читая Пушкина) Чума – воля Божия к нас покаранию и покорению, т. е. именно бич Божий.

Под бич бросаемся, как листва под луч, как листва под дождь. Не радость уроку, а радость удару. Чистая радость удару, как таковому. Радость? Мало! Блаженство, равного которому во всей мировой поэзии нет. Блаженство полной отдачи стихии, будь то Любовь, Чума – или как их еще зовут”.

Инсценировка сцены IV из маленькой трагедии “Каменный гость”

Учитель: Нельзя не сказать и ещё об одном важном занятии Пушкина в Болдине. Глубоко интересуясь народным творчеством, он записывает в Болдине песни, которые слышит на деревенских гуляньях. Потом он передаст эти песни П.В. Киреевскому и они будут опубликованы собирателем фольклора. Две из этих песен – слышанных и записанных Пушкиным в Болдине, мы сейчас услышим.

Фольклорный ансамбль (в русских сарафанах) исполняет песни “Ты топись, банюшка” и “Пахал Ванька огород”

3-й ведущий. Двадцать восьмое ноября 1830 года. Осень позади. Лошади запряжены, в коляску поставлен дорожный сундучок, а в нем несколько больших тетрадей и стопы бумаги, которые за месяц болдинского заточения словно бы потяжелели.

Пушкин забирается в кибитку. Возница тряхнул поводьями, звякнули бубенцы... Лошади бегут резво. Оцепление где-то вовсе снято, где еще осталось; карантинные смотрители, заглянув в свидетельство, поднимают шлагбаум перед отставным чиновником X класса Александром Сергеевичем Пушкиным, спешащим в Москву “по собственной надобности”.

Лошади несут его прочь от Болдина, и он не знает, вернется ли еще когда-нибудь в свою бедную вотчину. Но воспоминания о вдохновенном труде и “детородной” осени, в которую он “писал, как никогда еще не писал”, не оставят его до конца дней, будут манить и тревожить.

Звучит музыка Г.В. Свиридова (музыкальные иллюстрации к “Метели” - “Тройка”)

Литература:

1. Болдинская осень. Стихотворения, поэмы, маленькие трагедии, повести, сказки, письма, критические статьи, написанные А.С. Пушкиным в селе Болдине Лукьяновского уезда Нижегородской губернии осенью 1830 года. – 2-е изд./Сост. Н.В. Колосова; Предисл. Т.Г. Цявловской; – М.: Мол. гвардия, 1982.
2. “”Все еще в Болдине…”: А.С.Пушкин: три осени”. – М.: Воскресенье, 1999.
3. Преданья и песни Болдинской старины. – Волго-Вятское книжное изд., Горький, 1972.
4. Цветаева М. Мой Пушкин. – СПб.: Азбука, 2001.