А.Блок. "Соловьиный сад". Анализ поэмы

Небольшая поэма "Соловьиный сад" (1915г.) принадлежит к числу наиболее совершенных произведений Блока. (Не случайно Блока часто называли певцом "Соловьиного сада"). В ней нашли отражение постоянные раздумья поэта о своём месте в жизни, в общественной борьбе. Поэма помогает понять очень важный для Блока "жизненный поворот" от индивидуализма в сторону сближения с народом.

Школьники с интересом читают "Соловьиный сад". Как лучше организовать работу над этой поэмой? Целесообразно озаглавить каждую главу. Это позволит увидеть очень стройную, четко продуманную композицию поэмы.

План может быть примерно таким:

1. Утомительный труд и зной.
2. Мечты о "недоступной ограде" соловьиного сада.
3. Желание проникнуть в сад.
4. "Чуждый край незнакомого счастья".
5. "Заглушить рокотание моря соловьиная песнь не вольна!"
6. Бегство из сада.
7. Утрата прежнего жилища, работы и друга.

После чтения поэмы предлагаем ученикам задание: используя текст первой главы (а отчасти и последующих глав), проследить, как изображена тяжёлая трудовая жизнь героя и что противопоставляется ей в поэме. Они заметят, что глава построена на контрастах. "Бедняк обездоленный" живет "в хижине тесной", труд его изнурителен ("осёл усталый", "отрадно", что идет налегке хоть назад"). А в саду "не смолкает напев соловьиный, что-то шепчут ручьи и листы".

В первой главе, построенной на контрастах, нетрудно обнаружить два противоположных лексических пласта. Прозаическая лексика, использованная при описании будничного труда (таскает, мохнатая спина, волосатые ноги и др.), сменяется романтически приподнятой речью, когда поет, говорит о соловьином саде. Содержание первой главы, представляющей собой экспозицию, естественно и логично говорит, мотивирует события второй главы, которая составляет завязку сюжета: прекрасный таинственный соловьиный сад, противопоставленный безотрадному труду, порождает мечты об иной жизни.

Интересно проследить по второй главе, как развивается мечта героя о "неприступной ограде" сада. При этом следует обратить внимание на то, как сумел Блок передать силу неотступной мечты и раскрыть душевный мир героя. С ним происходит что - то небывалое. Мысли о возможности другой жизни вызывают неудовлетворенность своей судьбой ("И чего в этой хижине тесной я, бедняк обездоленный, жду:?"), переоценку своей привычной работы, которая воспринимается теперь как "жизни проклятья". Несмолкаемый соловьиный напев, "Её" "круженье и пенье", неотступные сны вызывают "безысходные томленье", заполнившее всю душу, вытеснившее все остальное.

Важную роль во второй главе играют зарисовки природы. Они помогают понять, как зарождается и созревает мысль о бегстве от "жизни проклятий" в спокойный и безмятежный соловьиный сад. Мечты и томленья появляются в вечерний час, когда "знойный день догорает бесследно". Несколько раз упоминаются признаки наступающей ночи: "в закатном тумане ", "сумрак ночи", "в синем сумраке". В знойном вечернем тумане и затем в ночном сумраке не видно ясных очертаний предметов, все вокруг кажется зыбким, неопределенным, таинственным. "В синем сумраке белое платье" мелькает, словно какое-то призрачное видение. "Непонятным" назван напев, который раздается в саду. Своим "круженьем и пеньем" девушка манит к себе, как волшебная, сказочная сила.

Все, что связано с соловьиным садом, тесно переплетается в сознании героя с неотступными снами о неизведанной жизни. Ему трудно отделить реальное от вымышленного, фантастического. Поэтому влекущий к себе и манящий сад кажется недоступным, как светлая мечта, как приятный сон. Очень эмоционально и психологически убедительно показывает поэт невозможность избавиться от этого томленья. Поэтому нетрудно сказать, что произойдет в дальнейшем: герой неизбежно пойдет в соловьиный сад.

В третьей главе перед читателем раскрывается "диалектика" нелегкой душевной борьбы. Решение идти в соловьиный сад не возникает так сразу, внезапно. Бросив осла и лом, "хозяин блуждает влюбленный", вновь приходит к ограде, "идут за часами часы". "И томление всё безысходней" - оно должно обязательно вскоре разрешиться. И, вероятно, это произойдёт сегодня. Хорошо знакомая дорога кажется таинственной именно сегодня. "И колючие розы сегодня опустились под тягой росы" (Очевидно, они не будут задерживать своими колючими шипами гостя, если он направится в сад). Герой пока ещё только ставит перед собой вопрос: "Наказание ли ждет, или награда, если я уклонюсь от пути?". Но если мы вдумаемся в этот вопрос, то сможем сказать, что уже по существу сделан выбор. "А уж прошлое кажется странным, и руке не вернуться к труду". Перелом в душе героя уже произошел, для нас ясно, что он, не удовлетворенный прежней жизнью, постарается осуществить свою мечту.

Четвертая глава, рассказывающая о достижении заветной мечты, логически четко отграничена от предыдущей и вместе с тем естественно связана с ней. "Мостиком", соединяющим их, служит фраза: "Сердце знает, что гостем желанным буду я в соловьином саду:". Новая глава начинается продолжением этой мысли: "Правду сердце мое говорило:". Что же нашел герой за неприступной оградой сада?

Вдоль прохладной дороги, меж линий,
Однозвучно запели ручьи,
Сладкой песнью меня оглушили,
Взяли душу мою соловьи.
Чуждый край незнакомого счастья
Мне открыли объятия те,
И звенели, спадая, запястья
Громче, чем в моей нищей мечте.

Почему поэт счел нужным раскрыть перед читателем всю прелесть этого райского блаженства?

Мечта не обманула героя, "чуждый край незнакомого счастья" оказался ещё прекраснее, чем был в мечтах влюбленного. Он достиг вершины своего блаженства и забыл обо всем остальном. Обстановка, в которую попал "бедняк обездоленный", в состоянии очаровать и пленить каждого. Немногим удалось бы устоять против соблазна отдаться этой чудесной, почти райской жизни, отказаться от возможности испытать счастье. И вполне естественно, что герой, достигший вершины блаженства, "забыл о пути каменистом, о товарище бедном своем".

Эта фраза ведет нас к новой "тональности", новой главе, новой мысли. Можно ли забыть своего товарища, свою работу, свой долг? И действительно ли забыл обо всем этом герой поэмы?

Пусть укрыла от дольнего горя
Утонувшая в розах стена,-
Заглушить рокотание моря
Соловьиная песнь не вольна!

"Рокотание моря", "рокот волн", "отдаленный шум прилива" оказываются намного сильнее соловьиной песни. Это вполне верно с точки зрения простого правдоподобия. Вспомним вместе с тем и о другом. Соловей и роза - традиционные в мировой лирике образы нежной любви. Море у многих поэтов выступает как символ, можно сказать, что Блок утверждает необходимость подчинить личные интересы общественным.

Несмотря ни на что, "отдаленного шума прилива уж не может не слышать душа". Следующая, шестая глава говорит о бегстве героя поэмы из соловьиного сада. Предложим ученикам вопросы:

- Какова же роль шестой главы поэмы?

- Можно ли было обойтись без неё?

- Почему бы не написать просто, что герой ушел из сада, как только понял, что это необходимо сделать?

Шестая глава дает читателю почувствовать, как трудно было уходить из сада. Героя ведь очаровали не только прохлада, цветы и соловьиные песни. С ним была красавица, открывшая "чуждый край незнакомого счастья".

Она не злая волшебница, искусительница, завлекшая свою жертву, чтобы погубить. Нет, это заботливая, страстно любящая женщина, по-детски нежная, искренняя и доверчивая.

Cпит она, улыбаясь, как дети,-
Ей пригрезился сон про меня.

Она обеспокоена, заметив какую-то тревогу в душе возлюбленного. Герою трудно уйти из сада не только потому, что он лишает блаженства себя самого. Жаль оставлять такое чистое, доверчивое, любящее существо, разрушать "её" счастье. И нужно обладать большой душевной силой, чтобы несмотря ни на что уйти из прекрасного сада, откликаясь на зов жизни. Не увидев этих трудностей, не узнав о счастье, от которого вынужден отказаться герой поэмы, читатели не смогли бы понять и оценить его поступок.

Какая же новая мысль связана седьмой, последней главой? Казалось бы, оставив соловьиный сад, герой будет по - прежнему продолжать свой труд. Но на прежнем месте не оказалось ни хижины, ни осла, лишь валяется ржавый, затянувшийся песком лом. Попытка ломать камень "движеньем знакомым" встречает сопротивление. "Краб всполохнутый" "приподнялся, широко разевая клешни", словно протестуя против возвращения к работе того, кто уже потерял на нее право. Его место теперь занял другой.

А с тропинки, протоптанной мною,
Там, где хижина прежде была,
Стал спускаться рабочий с киркою,
Погоняя чужого осла.

Попытка уйти от "жизни проклятий" в безмятежный соловьиный сад не осталось безнаказанной. К такой мысли приводит нас седьмая глава поэмы.

После знакомства с содержанием всех глав ученики делают вывод о том, какое значение имел "Соловьиный сад" в спорах о роли и назначении поэта. Своей поэмой Блок утверждает, что поэт должен активно участвовать в общественной жизни и выполнять свой гражданский долг, а не укрываться в безмятежном саду "чистого искусства".

Предложим учащимся назвать поэтов "чистого искусства", предшественников и учителей Блока. Вспоминая о литературных вкусах и увлечениях автора "Соловьиного сада", школьники назовут наряду с другими поэтами А.А.Фета, стихи которого хорошо знал и любил Блок. Учитель прочтет стихотворение А.Фета "Ключ".

Ученики отметят то, что роднит поэму "Соловьиный сад" с фетовским стихотворением. Фет сумел передать чарующую и манящую прелесть "освежительной влаги", тенистой рощи и соловьиного зова. Таким же привлекательным изображен и соловьиный сад Блока. Лирический герой стихотворения "Ключ" стремится к тому блаженству, которое, мы видели, нашел за "утонувшей в розах стеной" герой "Соловьиного сада". Поэма Блока напоминает стихотворение "Ключ" своей ритмикой, напевностью, сходными образами- символами.

Следует отметить, что литературоведы в своих исследованиях обратили внимание на подтекст "Соловьиного сада", на полемическую направленность этой поэмы Блока в отношении стихотворения А.Фета "Ключ". Такую мысль впервые высказал В.Я.Кирпотин в статье "Полемический подтекст "Соловьиного сада".К нему присоединились Вл. Орлов в комментариях к "Соловьиному саду", Л.Долгополов в своей монографии о поэмах Блока.

Каким бы привлекательным ни казался "соловьиный сад", как бы трудно ни было с ним расставаться, долг поэта идти в гущу жизни, откликаясь на её призывы. Поэтому для Блока было особенно важным показать жизнь в соловьином саду столь чарующей и пленительной. И рассказывать о ней нужно было такими же пленительными, сладкозвучными стихами.

Из черновиков поэмы можно видеть, что она строилась первоначально как рассказ от третьего лица. Заменив впоследствии лицо рассказчика, Блок сделал повествование более эмоциональным, близким читателю, внес в него автобиографические элементы. Благодаря этому, читатели воспринимают поэму не как рассказ о печальной судьбе какого-то бедняка, а как взволнованную исповедь рассказчика о своих переживаниях, о своей душевной борьбе. Смысл "Соловьиного сада" нельзя поэтому свести лишь к полемике с Фетом или другими сторонниками "чистого искусства". Эта поэма, делает вывод В. Кирпотин, была не только "ответом на многоразветвленный и шумный спор о назначении писателя и о путях русской интеллигенции". В своем произведении Блок "создал ответ, в котором прощался и со своим собственным прошлым, или, вернее, со многим из своего собственного прошлого". "Полемика с Фетом, - пишет и Л.Долгополов,- перерастала в полемику с самим собой".

Cложным был этот процесс для Блока. Он не скрывает от читателей трудных, мучительных переживаний, открывает перед нами свою душу. Предельная искренность и откровенность, уменье передать тончайшие оттенки душевной жизни - это, быть может, самая сильная сторона поэзии Блока. Поэма "Соловьиный сад" помогает увидеть тот трудный путь, по которому шел поэт к своему главному подвигу жизни - к созданию поэмы "Двенадцать".

1. Блок А.А. "Лирика" - М.: Правда, 1985.
2. Горелов А. "Очерки о русских писателях". Л.,Советский писатель, 1968.
3. Фет А.А. "Полное собрание стихотворений" Л.,Советский писатель. 1959.
4. Вопросы литературы.1959, № 6,с. 178-181
5. Долгополов Л.К. "Поэмы Блока и русская поэма конца 19-начала 20 веков", М. - Л., Наука, 1964, с. 135-136.
6. Сербин П.К. Изучение творчества Александра Блока. - К.: Радянська школа, 1980.