Реферат: Язык художественной прозы Пушкина

Выполнила Антипина Анна Андреевна, ученица 11-Б класса

Муниципальное общеобразовательное учреждение «Средняя общеобразовательная школа №4» Миасского городского округа 2010

Введение. Пушкинский период в истории русского литературного языка

Русский литературный язык допушкинской поры, несмотря на высокие достижения, нуждался в коренной реформе.

Неразрешенными оставались проблемы развития литературного языка на народной основе, роли и места в системе литературного языка народно-поэтических элементов, просторечия, церковнославянизмов, иноязычных слов, проблемы соотношения книжной и разговорной стихий, формирования стилей.

Творчество писателей второй половины XVIII и начала XIX века уже не умещается в формальные рамки теории трех стилей. Русский литературный язык нуждался в гениальном преобразователе широкого демократического размаха и всеобъемлющего художественного диапазона.

Тема языка художественной прозы Пушкина достаточно хорошо исследована, изучен литературный язык Пушкина, проанализированы его прозаические произведения.

Цель работы: проанализировать особенности языка художественной прозы А.С. Пушкина.

Задачи:

Оценить значение и вклад Пушкина в развитие русского литературного языка.

Выявить характерные особенности пушкинской прозы.

Взгляды Пушкина на литературный язык и пути его дальнейшего развития

Пушкин с благоговением относился к русскому языку, он считал его неисчерпаемо богатым, открывающим неограниченные возможности его художественного использования. Свое революционно-патриотическое понимание достоинств русского языка Пушкин выразил в одной из своих заметок 1823 г.: «Только революционная голова... может любить Россию — так, как писатель только может любить ее язык. Все должно творить в этой России и в этом русском языке» (5, с. 74). В другой заметке 1876 года Пушкин с горечью отметил: «Прекрасный наш язык, под пером писателей неученых и неискусных, быстро клонится к падению. Слова искажаются. Грамматика колеблется» (5, с. 77).

Главной теоретической проблемой Пушкина, которую он рассматривал с большим вниманием, была проблема народности литературного языка.

В своих заметках Пушкин указывает на народный язык как на основной источник литературного языка: «Есть у нас свой язык; смелее! — обычаи, история, песни, сказки — и проч.». Он призывает писателей в своих рассуждениях вслушаться в простонародное наречье: «Вы в нем можете научиться многому».

Пушкин осуждает отдаленность литературного языка от народного: «В зрелой словесности приходит время, когда умы, наскуча однообразными произведениями искусства, ограниченным кругом языка условленного, избранного, обращаются к свежим вымыслам народным и к странному просторечию, сначала презренному» (Из чернового наброска «О поэтическом слоге», 1828 г.).

В отличие от таких деятелей прошлого, как Тредиаковский и Сумароков, и таких своих современников, как Карамзин, выдвигавших положение о сближении литературного языка с разговорным (имеется в виду разговорный язык образованного дворянства, узкого, ограниченного круга людей), Пушкин выдвигает и утверждает положение о сближении литературного языка с народным языком в самом широком смысле этого слова, положение о народной основе литературного языка. Пушкин обращает внимание на необходимость изучения народного языка и речи: «Разговорный язык простого народа (не читающего иностранных книг и, слава богу, не выражающего, как мы, своих мыслей на французском языке) достоин также глубочайших исследований. Альфиери изучал итальянский язык на флорентийском базаре: не худо нам иногда прислушиваться к московским просвирням. Они говорят удивительно чистым и правильным языком» («Опровержение на критики», 1830 г.).

Пушкин проявлял живой интерес к народному языку. Он путешествовал, беседовал с гуслярами и крестьянами, увлеченно слушал сказки своей няни, записывал легенды, пословицы, поговорки, выражения. Обосновывая необходимость сближения литературного языка с народным, Пушкин понимал, что литературный язык не должен представлять собой простую обработку народного языка, не должен отвергать всего, что было накоплено в процессе развития литературного языка. Пушкин пишет: «Может ли письменный язык быть совершенно подобным разговорному? Нет, так же, как разговорный язык никогда не может быть совершенно подобным письменному... Чем богаче язык выражениями и оборотами, тем лучше для искусного писателя. Письменный язык оживляется поминутно выражениями, рождающимися в разговоре, но не должен отрекаться от приобретенного им в течение веков. Писать единственно языком разговорным — значит не знать языка» (5, с. 77).

Отстаивая народность литературного языка, Пушкин боролся как против карамзинского «нового слога», так и против «славянщизны» Шишкова и его сторонников.

Так же, как и утверждение о народной основе литературного языка, критические замечания в адрес карамзинского и шишковского направлений появляются уже в самых ранних высказываниях Пушкина и затем развиваются и углубляются. Пушкин иронизировал над французоманией дворянства, критиковал салонный жаргон писателей. Поэт пишет в 1823 г. в письме к П. А. Вяземскому: «Я не люблю видеть в первобытном нашем языке следы европейского жеманства и французской утонченности. Грубость и простота более ему пристали».

В письме к брату Пушкин осуждает его: «Как тебе не стыдно, мой милый, писать полурусское, полуфранцузское письмо, ты не московская кузина».

Как отмечает П. Д. Филкова, пушкинский принцип народности смыкается и перекрещивается с другим важнейшим принципом поэта в области литературного языка – принципом историзма (4, с. 106).

Пушкин отрицает консервативную концепцию Шишкова, который считал, что не существовало различий между церковно-славянским и литературным русским языком, а были только два разных «слога» - «высокий» и «простонародный».

Позднее, в 1833—1834 гг., в статье «Путешествие из Москвы в Петербург» Пушкин теоретически обобщает и четко формулирует свое понимание роли церковно-славянского языка: «Давно ли стали мы писать языком общепонятным? Убедились ли мы, что славенский язык не есть язык русский и что мы не может смешивать их своенравно, что если многие слова, многие обороты счастливо могут быть заимствованы из церковных книг, то из сего еще не следует, чтобы мы могли писать да лобжет мя лобзанием вместо цалуй меня. Знаю, что Ломоносов того не думал и что он предлагал изучение славенского языка как необходимое средство к основательному знанию языка русского. Знаю, что «Рассуждение о старом и новом слоге» так же походит на «Слово и пользе книг церковных в российском языке», как псалом Шатрова на «Размышление о величестве божием». Но тем не менее должно укорить Ломоносова в заблуждениях его последователей».

Пушкин ясно разграничивал «славенский» и русский языки, отрицает «славенский» язык как основу русского литературного языка, но в то же время учитывал его значение и возможность использования «славянизмов» в определенных стилистических целях.

Принципам народности и историзма, определявшим общие требования к литературному языку и направление его развития, необходимо были найти свое конкретное воплощение в литературно-языковой практике. Это конкретное воплощение общих общественно-исторических принципов подхода к литературному языку могло происходить только на основе соответствующих им эстетических принципов. Эти принципы также были выработаны Пушкиным.

В 1827 г. в «Отрывках из писем, мыслях и замечаниях» Пушкин определил сущность главного эстетического критерия, с которым писатель должен подходить к языку: «Истинный вкус состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности».

В 1828 г. в одном из черновых вариантов статьи «О поэтическом слоге» четко формулируется другое, тесно связанное с первым, эстетическое требование Пушкина к литературному языку: «Прелесть нагой простоты так еще для нас непонятна, что даже и в прозе мы гоняемся за обветшалыми украшениями; поэзию же, освобожденную от условных украшений стихотворства мы еще не понимаем. Мы не только еще не подумали приблизить поэтический слог к благородной простоте, но и прозе стараемся придать напыщенность».

В 1830 г. в «Опровержении на критики», отвечая на упреки в «простонародности», Пушкин пишет: «...никогда не пожертвую искренностию и точностию выражения провинциальной чопорности и боязни казаться простонародным, славянофилом и т.п.».

Три приведенных выше цитаты наиболее конкретно и достаточно полно раскрывают эстетические принципы подхода Пушкина к литературному языку.

Народность и историзм, находящие свое конкретное воплощение в языке на основе «чувства соразмерности и сообразности», «благородной простоты и искренности и точности выражения», — таковы главнейшие принципы Пушкина, определяющие его взгляды на направления развития русского литературного языка и задачи писателя в литературно-языковом творчестве. Эти принципы полностью соответствовали как объективным закономерностям развития русского литературного языка, так и основным положениям развиваемого Пушкиным нового литературного направления — реализма (4, с. 111).

Пушкин и проблема народности литературного языка

Народность пушкинского языка имела глубокие корни. Она была не внешней, не поверхностной, а глубокой, основанной на любви к своему народу, на вере в его духовные силы, на понимании огромной идеологической и эстетической ценности его словесно-художественного творчества, на умении видеть мир глазами своего народа.

Дл
Notice: Undefined variable: print in /home/area7ru/literature.area7.ru/docs/index.php on line 599

Notice: Undefined offset: 1 in /home/area7ru/area7.ru/docs/linkmanager/links.php on line 21