Сочинения по литературе и русскому языку Сочинение: Интеллигенция и революцияNotice: Undefined variable: description in /home/area7ru/literature.area7.ru/docs/index.php on line 596 Notice: Undefined variable: br in /home/area7ru/literature.area7.ru/docs/index.php on line 596 Добавлено: 2012.08.26 Просмотров: 832 План 1. Б.Л.Пастернак и его “многострадальный” роман. “Доктор Живаго”. 2. Автор и его герои. 3. Проблема интеллигенции в эпоху революции. Сопоставление с “Разгромом” А.Фадеева. 4. Другие проблемы в романе. 5. Используемая литература. Река художника еще всесильней Со всех вещей смывает грязь и пыль, Преображенней из его красильни Выходят жизнь, действительность и быль. 1958г. Б.Л. Пастернак и его многострадальный “ Доктор Живаго”. Наверно, ни одно писательское творение XX века не вызывало такого резонанса в мире, как роман Бориса Леонидовича Пастернака “Доктор Живаго”. Великий, считавшийся самым аполитичным, поэт стал политическим символом свободы и борьбы против подавления личности. Лидеры мировых держав включились в борьбу вокруг романа. Пастернака обвиняли в том, что его книга “ клеветнически изображающая Октябрьскую революцию, народ, совершивший эту революцию, и строительство социализма в Советском Союзе, была поднята на щит буржуазной прессой и принята на вооружение международной реакцией”. На обще московском собрании писателей в 1958 году обсуждалось “поведение Пастернака”, где был вылит ушат грязи на Бориса Леонидовича. Оскорбления, типа - пасквилянт, сорняк, самовлюбленный эстет сыпались на писателя. Во время травли люди забыли простую истину, – художник всегда имел право сказать то, что сказал: без оглядки на партию, на идеологию. Пастернака исключили из Союза писателей. Много позднее, спустя 30 лет В. Семичастный, бывший первым секретарем ЦК ВЛКСМ скажет: “ Что поделаешь - время - собрался пленум писателей – 500 человек. И ни один не защитил.… Хоть теперь некоторые говорят: “Я бы должен был пойти, не прикидываться больным и выступить против”. Отмена позорного исключения поэта из Союза писателей стала общественным актом. Диапазон оценок романа велик, что понятно, когда речь идет о произведении, не вписывающемся в привычный круг литературных представлений. Сам Борис Леонидович считал свой роман первой настоящей работой. “ Я в ней хочу дать исторический образ России за последнее сорока пятилетие, и в то же время всеми сторонами своего сюжета, тяжелого, печального и подробно разработанного, как в идеале у Диккенса или Достоевского, - эта вещь будет выражением моих взглядов на жизнь человека в истории и на многое другое…”- писал Пастернак в письме Ольге Ивинской. Борис Леонидович отдавал себе прямой отчет в том, что романом отныне круто менял весь маршрут своей жизни, свою судьбу, но у него вырвалось наружу “желание начать договаривать до конца…” Пастернак ощущал неправедность своего спокойного существования в условиях тоталитарной власти и хотел эту несправедливость искупить Создание романа – сознательная жертва – недаром первым из сочиненных стихов Юрия Андреевича – “Гамлет” насыщенно новозаветным смыслом. “Чашу сию” Пастернак выпил и именно поэтому был счастлив. Автор и его герои . Д.С.Лихачев уверен, что автор (Пастернак) пишет о самом себе, но пишет как о постороннем, он придумывает себе судьбу, в которой можно было бы наиболее полно раскрыть перед читателем свою внутреннюю жизнь, что жизнь Юрия Андреевича Живаго – это альтернативный вариант жизни самого Пастернака. С этим можно не согласиться. Я считаю, что сам писатель был шире своего героя и в нем не уместился, понадобились и Гордон и Дудоров, и Лара и даже Симочка, которые в некоторых вопросах дополняли Живаго. Но без сомнения, доктор Живаго – выразитель сокровенного, лирический герой Пастернака, который и в прозе остался лириком. Реальная биография Бориса Леонидовича не давала ему возможности высказать до конца всю тяжесть положения между двумя лагерями в революции. В романе эта двойственность замечательно показана в сцене сражения между партизанами и белыми. Доктор Живаго ранит одного из юнцов Белой армии, а затем находит и у этого бойца и у убитого партизана один и тот же 90-й псалом, по представлениям того времени, оберегавший от гибели. Живаго переодевает белого солдата в одежду партизана, выхаживает его, зная намерение парня после поправки вернуться в армию Колчака. Он лечит Человека. Заслуживает внимания взгляд С. и В. Пискуновых на Лару, как на образ Жизни. Не случайно, в момент сближения с Живаго она работает сестрой милосердия. “Сестра моя – жизнь”- произведение Пастернака. В ней гармоничное сочетание стихийности и культуры, тела и ума, раскованного самоутверждения и самоотрицания. Проблема интеллигенции в эпоху революции. Сопоставление с “Разгромом” А.Фадеева. Юрий Живаго – представитель русской интеллигенции. Причем он – интеллигент и по духовной жизни – поэт от Бога, и по профессии милосердной, человеколюбивой – врач; по неисчерпаемой душевности, “домашности внутреннего тепла” и по стремлению к независимости. Юрий Андреевич воспитан наукой, искусством, укладом жизни прошлого века. Отсюда в романе столько скрытых и очевидных реминисценций из русской классической литературы. Они помогают понять героя, передать его мироощущения. У него больше колебаний и сомнений, больше лирического отношения к событиям, чем ясных ответов и окончательных выводов. В этих колебаниях не слабость Живаго, а его интеллектуальная и моральная сила. У него нет воли, если под волей подразумевать способность без колебаний принимать однозначные решения, но в нем есть решимость духа не поддаваться соблазну однозначных решений, избавляющих от сомнений. Пастернак стремился осмыслить проблему русской интеллигенции, привыкшей к мысли о самостоятельной ценности каждого мыслящего человека, интеллигенции, которая “отшатнулась от искажений и извращений идеи, а не от самой идеи”. Борис Леонидович Пастернак был не первым, кто отразил в своем произведении проблему интеллигенции в революции. Вспомним А. Фадеева и его “Разгром”. Ведь там тоже писатель показывает неприятие революции представителем интеллигенции. Но как различен подход к этой проблеме у двух авторов! Немного сопоставим. В “Разгроме” отряд Левинсона являет собой как бы “Ноев ковчег” революции, в котором место лишь избранным. В противовес им писатель воссоздает образы “лишних людей” революционной эпохи - это и “блаженный” Пика, и самодовольный Чиж, и безвольный Мечик. Последний является представителем “колеблющейся” интеллигенции, отброшенной ходом революции в политическое небытие. По определению Левинсона, Мечик – “никчемный пустоцвет” на фоне обновляющейся жизни. Александр Фадеев воплотил в романе “левинсонскую” мудрость революции, что и определяет в конечном итоге авторские симпатии и антипатии. В “Докторе Живаго” же Пастернак взглянул на события гражданской войны с позиции “неприсоединившегося” интеллигента. “… революция там изображается вовсе не как торт с кремом. Почему – то ее принято изображать как торт с кремом…” - это из слов автора о своем романе. Примечательно, что оба героя не прижились в отрядах, хотя попали туда они по разным обстоятельствам, да и отряды разительно отличаются друг от друга. Мечик и Живаго сильно различаются и между собой: “Революционность” Павла напоминает скорее игру в революцию, стремление найти выход для накопившихся молодых сил, требующих “борьбы и движения”. Юрий Андреевич – человек твердых убеждений, основу которых составляет взгляд на человека, как на высшую ценность жизни. Гуманистические принципы доктора ставят его выше того выбора, перед которым встает бессильный Мечик, включившийся в схватку, и не способный на жертвенность. Живаго не принимает законы этой схватки, обрекающей народ на несчастья и лишения. С этим связано определенное понимание героем своего долга, оказывающегося сильнее личных симпатий: доктор с одинаковой заботой выхаживает раненых партизан и Сережу Ранцевича, добровольца колчаковской армии, видя в них, прежде всего страдающих людей. У Пастернак одна из центральных проблем романа – незащищенность творческой личности, проблема свободолюбивой, ответственной личности, утверждающей, а не разрушающей жизнь. Оба писателя убеждают нас в том, что интеллигенция в 20-е годы “колебаться” могла только в сторону неприятия революции. Вот только характеры этого неприятия различны: один доказывает этим свою несостоятельность, другой, наоборот демонстрирует незыблемость своих взглядов. “Разгром” написан на “горячем” материале недавних событий. “Доктор Живаго”- с оглядкой на десятилетия, последовавшие за “триумфальным шествием” революции. Имеем ли мы право не обращать внимания на этот взгляд? События Октябрьской революции входят в Живаго так же, как входит в него сама природа. Он их воспринимает, как нечто независимое от воли человека, подобно явлениям природы. Чтобы понять отношение Пастернака к событиям, надо привести сцену из романа: Купив у мальчика – газетчика экстренный выпуск с правительственным сообщением из Петрограда “ об образовании Совета Народных Комиссаров, установлении в России советской власти и введением в ней диктатуры пролетариата”” Юрий Живаго, возвратясь домой, громко разговаривает: “ Какая великолепная хирургия! ( Истинное восхищение врача) Взять и разом артистически вырезать старые вонючие язвы… … это небывалое, это чудо истории, это откровение ахнуто в самую гущу продолжающейся обыденщины, без внимания к ее ходу.… Это всего гениальнее”. После восхищения берет свое реальная жизнь. Житейский дискомфорт иссушает Живаго, жестокость разгулявшейся красной партизанщины отталкивает его, причем отталкивает и жестокость белых. Отталкивает равнодушие новой власти к культуре. Революция, гражданская война развязала “звериные инстинкты”, “общипала догола государство”. Пренебрежение законностью, культ насилия, моральное одичание – все это идет оттуда. Критически вглядываясь в происходящее, Живаго видит, что революционным переменам сопутствует пренебрежение духовными ценностями человека во имя материального равенства, растет владычество фразы, утрачивается вера в собственное мнение. Революционный процесс разметал среду интеллигенции и в то же время вынес ее обломки на поверхность, помещая заурядных представителей этой среды выше, чем они заслуживали: что считалось заурядным, стало выглядеть исключительным. Пастернак всегда был чужд чистоплюйства в поэзии. Революционные собы |