Сочинение: Творчество Ф.И. Тютчева

Обзорный реферат по творчеству Ф.И.Тютчева

ученика 10 “Б” средней школы №206

Суханова Артема Владимировича

Учитель:Боброва Ирина Владимировна

Оценка:

ПЛАН

1.Вступление.

2.Краткие биографические данные.

3.Творческий путь великого поэта.

4.Ф.И.Тютчев и его современники.

5.Заключение.

Федор Иванович Тютчев

(1803-1873 гг.)

Особенности судьбы и характера Ф. И. Тютчева (1803—1873) определили неправомерно замедленное распространение его известности не только среди широ­кой читающей публики, но и среди литераторов-совре­менников. Лев Толстой вспоминал, как в 1855 году «...Тургенев, Некрасов и К° едва могли уговорить меня прочесть Тютчева. Но зато когда я прочел, то просто обмер от величины его творческого таланта». А ведь Тютчев к тому времени уже четверть века печатался. И тем не менее честь «открытия» Тютчева принадлежит Н. А. Некрасову, в 1850 году обратившему внимание читателей «Современника» на стихи уже немолодого по­эта, которые он в своей статье приравнивал к лучшим образцам «русского поэтического гения».

Федор Иванович Тютчев родился 23 ноября 1803 го­да в родовом имении Овстуг Брянского уезда Орлов­ской губернии. Домашнее воспитание его направлялось самозабвенно преданным литературе поэтом С. Е. Раичем, который вспоминал о своем ученике: «По тринадцатому году он переводил уже оды Горация с замечатель­ным успехом». В Московском университете Тютчев слу­шал лекции известного словесника А. Ф. Мерзлякова, который и представил юного поэта в Общество любите­лей российской словесности.

По окончании университета Тютчев поступает на дипломатическую службу и весной 1822 года покидает родину, чтобы вернуться лишь через 22 года. За грани­цей (в Мюнхене, затем в Турине) он живет вне рус­ской языковой стихии, к тому же обе жены поэта (На чужбине Тютчев женился, овдовел, женился вторично) были иностранками, не знавшими русского языка. Французский язык был языком его дома, его службы, его круга общения, наконец, его публицистических ста­тей и частной корреспонденции. По-русски писались только стихи.

Изредка стихи Тютчева появляются на страницах русских периодических изданий, но это обычно журналы и альманахи второстепенные, малочитаемые («Урания», «Галатея»). Только в 1836 году целую подборку его стихов, правда, подписанных не полным именем, а ини­циалами Ф. Т., напечатал в своем «Современнике» Пуш­кин. На них обратили внимание такие знатоки и цени­тели поэзии, как В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, И. В. Киреевский.

Вернулся в Россию Тютчев в 1844 году. Это было время, неблагоприятное для поэзии. После смерти Пуш­кина, Лермонтова казалось, что «золотой век» русской поэзии завершился, да и в обществе ощутимы были но­вые веяния, отвечала которым не лирическая поэзия, а «положительная» проза. Все меньше печатается стихов, как будто бы спадает интерес к поэзии. Впрочем, Тют­чев никогда не стремился стать профессиональным лите­ратором: издателям и поклонникам его творчества при­ходилось всякий раз уговаривать его дать стихи для печати. В 40-е годы Тютчев не печатается почти десять лет, естественно, помнят его лишь малочисленные почитатели. И только в 50-х годах Некрасов и Турге­нев как бы извлекают стихи Тютчева из небытия, опуб­ликовав большую подборку их в «Современнике». В 1654 году выходит в свет первый поэтический сбор­ник Тютчева, а второй—он же последний прижизнен­ный — в 1868 году.

Незадолго до возвращения на родину, вспоминая свою московскую юность, Тютчев писал родителям: «Не подлежит сомнению, что будь я еще на этой исходной точке, я совсем иначе устроил бы свою судьбу» . Мы не знаем, что имел в виду поэт, но дипломатиче­ской карьеры он не сделал. Однако вовсе не из-за отсут­ствия интереса к политике — напротив, внешнеполити­ческие вопросы всегда составляли один из главнейших интересов в жизни Тютчева. Свидетельства тому—его публицистические статьи, его письма, воспоминания со­временников. Россия, ее положение в мире, ее будущ­ность—предмет неослабного внимания, беспокойного и глубоко личного интереса Тютчева: «Думаю, что невозможно быть более привязанным к своей стране, нежели я, более постоянно озабоченным тем, что до нее отно­сится». Поражение России в Крымской кампании 1855 года было воспринято поэтом как личная катаст­рофа и заставило его пересмотреть отношение к Нико­лаю I и всему 30-летнему правлению этого «царя лице­дея», человека «чудовищной тупости».

Внутриполитические взгляды Тютчева были вполне традиционны, однако принцип просвещенного самодер­жавия, согласно его взглядам, должен был удовлетво­рять, в сущности, идеальным условиям, а именно: госу­дарственные чиновники не должны чувствовать себя самодержцами, а царь —чиновником. За 70 лет жизни Тютчева сменились три царя, и ни одно реальное цар­ствование чаяниям поэта не отвечало — об этом можно судить по многочисленным его едким критическим высказываниям. Оставались смутные упования: «В Россию можно только верить», упования, основанные на убеж­дении, что судьбу России решит не «пена, плавающая на поверхности», а те могучие, невидимые силы, которые пока «таятся в глубине». Тютчев и«мел прекрасную возможность вблизи наблюдать за деятельностью государственной машины — ведь он до конца своих дней нахо­дился на государственной службе (сначала старшим цен­зором при Министерстве иностранных дел, а последние пятнадцать лет — председателем Комитета цензуры иностранной). Кроме того, звание камергера налагало на него обязанность бывать при дворе. Взгляд Тютче­ва на положение дел внутри страны с течением времени становится все более пессимистическим. «В прави­тельственных сферах бессознательность и отсутствие со­вести достигли таких размеров, что этого нельзя по­стичь, не убедившись воочию»,—вынужден признать он на склоне лет.

Итак, политика, общественные интересы глубоко волновали Тютчева — государственника и дипломата: «Часть моего существа отождествилась с известными убеждениями и верованиями». Этой «части» обязаны своим появлением на свет политические стихи Тютчева, в большинстве своем написанные «по случаю» и в со­гласии с его принципом «смягчать, а не тревожить» сердца «под царскою парчою». Стихи эти значительно уступают в силе и художественности лирическим его произведениям, которые рождались из таинственных родников, сокрытых в глубине души.

Истинное величие Тютчева обнаруживается в его лирике. Гениальный художник, глубокий мыслитель, тонкий психолог — таким предстает он в стихал, темы которых вечны: смысл бытия человеческого, жизнь при­роды, связь человека с этой жизнью, любовь. Эмоцио­нальная окраска большинства тютчевских стихотворе­ний определяется его мятущимся, трагическим мироощущением. Как жесточайшее бедствие и тяжкий грех ощу­щал поэт самовластье «человеческого Я» — проявление индивидуализма, холодного и разрушительного. Отсюда бессильные порывы Тютчева к христианству, особенно к православию с его выраженной идеей «соборности», смирением и покорностью судьбе. Иллюзорность, призрачность, хрупкость человеческого существования — источники постоянной внутренней тревоги поэта. Тют­чев—мятущийся агностик—в поисках устойчивого ми­ровоззрения не мог пристать ни к одному берегу. Так, он неоднократно декларировал пантеизм («Не то, что мните вы, природа...», «Полдень»), но внутренней убеж­денности, стойкой веры в божественное начало, благо­творное и разлитое повсеместно, не было. Если для пан­теистического мировоззрения А. К. Толстого харак­терен оптимизм, вызванный уверенностью, что «в одну любовь мы все сольемся вскоре...», то Тютчеву перспектива «слияния» рисуется весьма безрадостно. В стихо­творении «Смотри, как на речном просторе...» «чело­веческое Я» уподобляется тающим льдинам, которые

Все вместе — малые, большие,

Утратив прежний образ свой,

Все — безразличны, как стихия,—

Сольются с бездной роковой!..

Спустя двадцать лет, в последние годы жизни образ «всепоглощающей и миротворной бездны» снова воз­никнет в стихотворении поэта «От жизни той, что бу­шевала здесь...».

В общем ряду явлений природы человек в поэзии Тютчева занимает непонятное, двусмысленное положе­ние «мыслящего тростника». Мучительная тревожность, тщетные попытки понять свое предназначение, ужасаю­щие подозрения относительно самого существования за­гадки «природы-сфинкса» и наличия «творца в творе­нии» неотступно преследуют поэта. Его угнетает созна­ние ограниченности, бессилия мысли, которая упорно стремится постичь вечную загадку бытия,— «длань не­зримо-роковая» неуклонно пресекает ее напрасные и об­реченные попытки. Во многих стихах Тютчева незримо присутствует терзавшая Паскаля мысль: «Меня ужасает вечное молчание этих бесконечных пространство». Вооб­ще философия Паскаля чрезвычайно близка мироощу­щению Тютчева. В его поэзии немало образов и поня­тий, встречающихся у французского философа, но едва ли не самое основное — это убеждение Тютчева, что «корень нашего мышления не в умозрительной способ­ности человека, а в настроении его сердца» созвучное одному из основных положений философии Паскаля: «Сердце имеет свои законы, которых вовсе не знает разум».

Чувство тревоги особенно обостряется ночью, когда исчезает призрачная преграда — видимый мир — между человеком и «бездной» с ее «страхами и мглами». У ли­шённого зрения «ночного» человека обостряется слух, послышит он «гул непостижимый» или вой «ветра ноч­ного», которые напоминают ему о «родимом», но не ме­нее от того жутком изначальном хаосе. О том, как ост­ро ощущал поэт, что «ночь страшна», красноречиво сви­детельствует стихотворение «Альпы», лишенное в отли­чие от други
Notice: Undefined variable: print in /home/area7ru/literature.area7.ru/docs/index.php on line 599

Notice: Undefined offset: 1 in /home/area7ru/area7.ru/docs/linkmanager/links.php on line 21