Изучение рассказов Бориса Зайцева в старших классах

В программу по литературе 11-го класса имя Бориса Зайцева было включено сравнительно недавно, да и отведен ему всего 1 час. И здесь задача учителя, на мой взгляд, состоит в том, чтобы заинтересовать учащихся, показать особый стиль Зайцева. Наверное, лучше обратиться к рассказам, небольшим по объему, которые в случае необходимости могут быть прочитаны непосредственно на уроке. Учащиеся уже знакомы с понятием импрессионизма в литературе (Фет), философской новеллой (Чехов), уже прочитаны рассказы Ивана Бунина, т.е. есть литературный опыт, на который можно опереться, поэтому возможно проведение урока-семинара. Выбор рассказов может и должен зависеть от желания учителя и учащихся. К уроку по теме “Человек и мир в ранних рассказах Бориса Зайцева” были выбраны следующие произведения: (1) “Волки”, “Мгла”, (2) “Сон”, “Тихие зори”;

Предваряя анализ рассказов первой группы, вспомним слова самого писателя: “Мир, где ты? Я всегда с тобой. Ты меня несешь. Дни бегут за годами, годы за днями, от одной туманной бездны к другой. В этих днях мы живем”.

Рассказ “Волки” 1902 г принес Зайцеву известность. Что же в нем особенного? О чем этот рассказ? О противостоянии добра и зла, о месте человека в мире, о выборе пути, о “потерявшихся” людях? В первой части рассказа волки устало и болезненно заводят мистическую песнь злобы и голода ,дикую жалобу тоски и боли, и тогда на полустанке у угольных копей слышит ее молодая барыня-инженерша, и кажется молодой барыне, что это ей поют отходную. Кто поет? Мир? Из ее уст вырываются слова: “Проклятые”. К кому они относятся: к волкам, а может, к человеку? Ведь уже в конце 2 главы это слово прорычат волки!

Как ведут себя проклятые волки и люди? Людей мы не видим на страницах рассказа, мы только слышим и чувствуем их присутствие. (“пятном виднелась деревня”, “вдыхали запахи лошадей, свиней, коров”) С кем же борются волки? “ Я не пойду дальше, – заикаясь, говорил он, щелкая зубами. – Я не пойду, белое кругом…белое все кругом…снег. Это смерть. Смерть это”. Снег наделен бледными глазами, он заговорил, поземка ядовито зашипела, белая пустыня ненавидит. “ Все это имело такой вид, будто тут, в полях, наверное знают, что никому нельзя добежать, что нельзя бежать, а нужно стоять смирно, мертво и слушать”. Путь волков бессмыслен и одинок. Нарастает напряжение, злоба, отчаяние. Волки ищут виноватого в своей участи и находят. “Куда ты нас ведешь? Знаешь ли путь? Выведешь ли куда-нибудь?” Первое столкновение волчишки и вожака, несколько жестоких и ненужных драк, желание смириться с судьбой двух отставших волков – все это предвещает надвигающуюся трагедию. “Товарищи были зубастые, голодные и раздраженные”. А вожак – старый, мудрый, испытавший победы и поражения – честно ведет свою стаю, честен он и в последнюю минуту своей жизни. Но “над ним повисло что-то мрачное, давящее, и если чуть шелохнуться, оно обсыплется и задавит”. Расправа над вожаком – кульминация рассказа. Это последний эпизод, где стая едина – “все сбились в один катающийся по земле комок”. Совершенное преступление ее разъединило. Почему, ведь “общего врага” больше нет? Раньше их объединял вожак, а теперь они сломлены, теперь каждый напоминает каждому о его слабости и подлости, поэтому теперь каждый сам за себя. Но что можно сделать в одиночку? Только умереть.

“А заметюшка насмешливо посвистывала”. “Ветер злобно и насмешливо кромсал ее (песню),рвал и швырял в разные стороны”.

3-я и 4-я главы удивительным образом перекликаются с сюжетом “Легенды о Данко” Максима Горького. Конечно, мы должны помнить, что Данко – романтический герой, что у Горького была совершенно другая задача, но тем интереснее сравнить разрешение конфликта. Невидимый враг преследует героев обоих произведений. Люди у Горького уподобляются животным, а волкам Зайцева присущи человеческие черты, в частности – чувство стыда.

Если романтический герой вывел людей к свету, то Зайцев – реалист не может позволить себе такой финал. Человек блуждает в потемках. В жестоком, ощетинившемся мире он оказался неприкаянным, не нашедшим своего пути. Знает ли сам автор ответ на вопрос: куда идти? Мы тонем в мире, но мир слушает нас. Что же он сам?

Обратимся к рассказу “Мгла”. Именно на охоте возникает это чувство связанности с миром, так как никто больше охотника не сливается в одно с природой. Мы помним “Записки охотника” И.С.Тургенева, описание охоты в “Антоновских яблоках” И.Бунина. А что отличает рассказ Зайцева? Так же, как и у Бунина, повествование ведется от первого лица, автор вовлекает читателя в действие, постоянно употребляя местоимение “мы”. И мы, действительно, вместе с автором внимательно, детально следим за каждым этапом охоты. Но если у Бунина охота – праздник, шумный, веселый, многолюдный, то у Зайцева – это поединок человека и зверя. Все остальное неважно. Волк борется за жизнь. А человек? Человек и зверь повторяют не только действия, движения, но и чувства.

Но это не охотничий азарт, это нечто другое. “…что-то безумное владеет мною”. И победитель “не испытывал ни радости, ни жалости, ни страсти”. Может быть поэтому “все кругом молчало, но имело ироничный вид”. И нет ничего удивительного, что мир “как неподвижное лицо Вечной Ночи, с грубо вырубленными, сделанными как из камня огромными глазами”, выражающими “равнодушное отчаяние”. И здесь все так странно, так страшно. Действительно ли Зайцев воспринимает мир как враждебное существо? Обратимся к эпиграфу рассказа “Волки”. Именно в эпиграфе реализуется идея человека о счастливом месте, которое защитит от роковых сил, откроет душе человека нечто, что позволит ему ощутить себя частью природы.

2-я группа. Обратимся к рассказу “Сон”. В ранних рассказах Зайцева своеобразное отношение к природе. Мир полон событий не тех ярких и громких, которые только и выводят нас из сонного равнодушия. Нет, важно все, что происходит в природе, в жизни мира полно смысла каждое движение, и человек, постигший это, приобщается к высшей тайне, которую трудно выразить словами. Каким приезжает главный герой в это новое неустроенное место? Уставшим, разочарованным. “Песковскому казалось, что он утратил человеческие свойства”. И вдруг открывает для себя новый мир, просто растворив окно! Что же происходит? Казалось бы, ничего: один день сменяет другой. И мы вместе с героем и автором наслаждаемся пейзажем, подмечаем малейшие изменения, происходящие в природе. И она оживает, превращаясь в сказочных героев. “Волны тумана в нежном месячном свете бродили, как безгрешные, лучезарные царевны, переплетались и расходились, пока стоял на небе их властелин – жених…” У Зайцева человек и мир природа слиты в единую жизнь, при этом показано, как мир входит в человека. “Мир истончался для него, …все больше любил и сживался с тем, что вокруг….чувствовал таинственные тихокрылые дуновения,…будто Бог стоял везде, куда ни глянь…сердце трепетно заглядывало куда – то, насыщаемое тысячью тонких, полувнятных звуков, сияний, веяний” . Описания природы чередуются с описанием душевного состояния человека. Начавшиеся на торфяных болотах пожары не пугают героя, напротив, “Песковский сразу почувствовал что-то, чего раньше еще не знал…непобедимое влечение толкало его туда, и он торопясь, будто было какое дело, зашагал по...болоту”. Болото умирало, и герой знает: все, что он полюбил здесь, превратиться в дымящуюся корку. Но “что-то подслушанное и подсмотренное здесь, впитавшееся и ставшее частью его существа…оцепляло его с головы до пят. Как будто сердце его навсегда оделось в волшебные, светло-золотые, легкотканые одежды и стало неуязвимым”.

Не только общение с природой дает силы героям Зайцева. Пожалуй, не менее значимо и общение с человеком, которому в силу разных обстоятельств уже открылась некая тайна бытия. Обратимся к рассказу “Тихие зори”. Два старых друга встречаются случайно в не – простое для обоих время: один потерял год назад жену и живет теперь воспоминаниями о прошлом, другой смертельно болен. Зайцев верен себе: нет точной обрисовки образов, развития действия, но мы понимаем, что, существуя вместе, разговаривая вечерами (правда, читатель не всегда знает содержание этих бесед), наслаждаясь окружающей природой, герои открывают в себе и для себя нечто новое, невыразимое словами, но очень важное. Алексей знает о приближающейся смерти, но не боится (и это удивляет его друга), потому что мир посылает ему свои целительные волны, дает великое спокойствие. “Алексей смотрел вдаль, на город….– Хорош рассвет. Как бледно, чисто, славно там. … Что-то сияло на лице моего друга; слабо золотел крест на церкви; сумрак утра был зеленоват и тонок”. Обратите внимание на последнее предложение цитаты. В восприятии друга Алексей становится гармоничной частью этого мира. (человек-вера-природа).

Умирая, он не испытывает ужаса, он славословит жизнь. А действительно, почему Алексей не боится смерти? Как автор отвечает на этот вопрос? “..все в тебе самом. Ты везде и всегда будешь таким”. Смерть друга не приводит героя к отчаянию. Наверное, его состояние можно назвать светлой грустью. “ Его образ, омытый светлыми слезами, прояснел – стоял предо мной нетленный, недосягаемый”. Облик друга “растаял” в водах озера, шуме берез… В органическом единении природы и человека кроется причина неистребимости жизни, ее вечного круговорота. Человек – необходимое звено в цепи поколений. Смысл его жизни в том, чтобы выполнить свое природное предназначение и уйти из мира. И вот уже маленький Гаврик с нянькой сидят там, где когда-то бегал и герой, и Алексей. Жизнь продолжает свой круговорот. И пусть неведом и невидим для нас таинственный смысл нашей призрачной жизни, сердце все-таки верит в него и верит в значительность и реальность каждой человеческой тени.

Зайцев переживает проникновение человека единой жизнью, великим Всем. И оттого, возможно, его рассказы покажутся трудными. Но останутся они в душе, как неизгладимое настроение, от которого усиливается наше сопричастие к миру. Если творчество Зайцева заинтересует учащихся, можно предложить исследование, проекты “Любовь в рассказах Зайцева и Бунина”, “Тема пути в рассказах Горького и Зайцева”.

Список литературы.

1. Зайцев Б.К. Дальний край. Повести. Рассказы. – М.: Дрофа: Вече, 2002.
2. Зайцев Б.К. Голубая звезда. Повести и рассказы; из воспоминаний. – М., 1989.
3. Черников А.П. Проза и поэзия серебряного века. – Калуга: Институт усовершенствования учителей, 1993.
4. Айхенвальд Ю.И. Наброски. – М., 1990.