Литературно-музыкальная гостиная "Тебе, о Родина сложил я песню ту…"

Презентации к уроку

Загрузить презентацию (52,26 МБ)

Внимание! Предварительный просмотр слайдов используется исключительно в ознакомительных целях и может не давать представления о всех возможностях презентации. Если вас заинтересовала данная работа, пожалуйста, загрузите полную версию.

Ведущий 1:

Полыхают зори, курятся туманы,
Над резным окошком занавес багряный.
Вьются паутины с золотой повети.
Где-то мышь скребется в затворенной клети.

Ведущий 2: Знает ли кто-либо другого поэта, на стихи которого было бы сложено столько песен, сколько их сложено на стихи Сергея Есенина? Никого из русских поэтов не поют столько, сколько поют Есенина. И через эстрадную и авторскую песню. И через песню уличную и тюремную.

Ведущий 1: Сам песенный характер его стихов сложился и был впитан со всем крестьянским обиходом, с теми песнями, поверьями, частушками, которые в изобилии он слушал с детства. И его собственные стихи стали песней, где-то нежной, где-то грустной, где-то раздольной, а где-то разгульной. Еще Гоголь писал, что в русских народных песнях много привязанности к какому-то безграничному разгулу, к стремлению нестись куда-то вместе со звуками.

Ведущий 2: Мы хорошо знаем стихи поэта, но жизнь его знаем хуже. Ведь на много лет он был предан забвению. Сегодняшняя литературная гостиная посвящена как раз этому.

Жизнь. Образ. Стихи. Эпоха.

Чтец: “Родился я в 1895 году, 21 сентября, в Рязанской губернии, Рязанского уезда, Кузьминской волости, в селе Константинове.

С двух лет был отдан на воспитание довольно зажиточному деду по матери, у которого было трое взрослых неженатых сыновей, с которыми протекло почти все мое детство. Дядья мои были ребята озорные и отчаянные. Трех с половиной лет они посадили меня на лошадь без седла и сразу пустили в галоп. Я помню, что очумел и очень крепко держался за холку. Потом меня учили плавать. Один дядя (дядя Саша) брал меня в лодку, отъезжал от берега, снимал с меня белье и, как щенка, бросал в воду. Я неумело и испуганно плескал руками, и, пока не захлебывался. После, лет восьми, другому дяде я часто заменял охотничью собаку, плавал по озерам за подстреленными утками. Очень хорошо лазил по деревьям. Среди мальчишек всегда был коноводом и большим драчуном и ходил всегда в царапинах. За озорство меня ругала только одна бабка, а дедушка иногда сам подзадоривал на кулачную и считал, что так я крепче буду. Бабушка любила меня из всей мочи, и нежности ее не было границ. По субботам меня мыли, стригли ногти и гарным маслом гофрили голову, потому что ни один гребень не брал кудрявых волос. Но и масло мало помогало. Всегда я орал благим матом и даже теперь какое-то неприятное чувство имею к субботе.!” - писал Есенин в своей автобиографии.

Чтец:

Спит ковыль. Равнина дорогая,
И свинцовой свежести полынь.
Никакая родина другая
Не вольёт мне в грудь мою теплынь.

Знать, у всех у нас такая участь,
И, пожалуй, всякого спроси -
Радуясь, свирепствуя и мучась,
Хорошо живётся на Руси.

Свет луны, таинственный и длинный,
Плачут вербы, шепчут тополя.
Но никто под окрик журавлиный
Не разлюбит отчие поля.

И теперь, когда вот новым светом
И моей коснулась жизнь судьбы,
Всё равно остался я поэтом
Золотой бревенчатой избы.

По ночам, прижавшись к изголовью,
Вижу я, как сильного врага,
Как чужая юность брызжет новью
На мои поляны и луга.

Но и всё же, новью той теснимый,
Я могу прочувственно пропеть:
Дайте мне на родине любимой,
Всё любя, спокойно умереть.

Ведущий 2: “Ничего особенного в нашем Константинове не замечалось, - рассказывает младшая сестра поэта Александра Александровна. – Тихое, чистое, посредине – церковь. В зимнюю непогоду с нее раздавались глухие удары колокола – сигнал для тех, кто попал в беду. Отец наш Александр Никитич и мать Татьяна Федоровна из-за семейных неурядиц несколько лет жили порознь: он – в Москве, она – в Рязани. Сергея же взял к себе в дом Федор Андреевич Титов, наш дед по материнской линии”.

Ведущий 3: Пять лет Сергей жил в разлуке с родителями, и сестра поэта говорила, что он привык считать себя сиротой. Случай нередкий в истории жизни русских поэтов. Это несомненно, рана доверчивому детскому сердцу, инстинктивно нуждающемуся в заботе родителей, но как трудно зарубцовываются эти раны, а порой кровоточат всю жизнь!

Чтец:

Догадался и понял я жизни обман,
Не ропщу на свою незавидную долю.
Не страдает душа от тоски и от ран,
Не поможет никто ни страданьям, ни горю.

Ведущий 1: Так писал шестнадцатилетний Есенин. Однако сам Есенин чтил своего деда и как-то заметил, что никто не имеет для него такого значения, как дед.

Чтец: “Ему я более всего обязан… Это был удивительный человек, яркая личность, широкая натура, “умственный мужик”. Имел прекрасную память, знал наизусть великое множество русских песен и духовных стихов. Был удачлив и смел, в работе спор, знал, как и чем расположить собеседника. Имел приятный голос, с детьми был добр и ласков, вместе с тем вспыльчив, а иногда даже жесток”, - говорил о деде Сергей.

Чтец:

Все живое особой метой
Отмечается с ранних пор.
Если не был бы я поэтом,
То, наверно, был мошенник и вор.

Худощавый и низкорослый,
Средь мальчишек всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Приходил я к себе домой.

И навстречу испуганной маме
Я цедил сквозь кровавый рот:
"Ничего! Я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет".

И теперь вот, когда простыла
Этих дней кипятковая вязь,
Беспокойная, дерзкая сила
На поэмы мои пролилась.

Золотая, словесная груда,
И над каждой строкой без конца
Отражается прежняя удаль
Забияки и сорванца.

Как тогда, я отважный и гордый,
Только новью мой брызжет шаг...
Если раньше мне били в морду,
То теперь вся в крови душа.

И уже говорю я не маме,
А в чужой и хохочущий сброд:
"Ничего! Я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет".

Ведущий 2: Сергей унаследовал от деда многие черты характера. По настоянию деда Сергей рано обучился грамоте и читать умел уже в пять лет. В 9 лет Есенин сел за парту. К тому времени ссора между родителями улеглась. Мать вернулась в Константиново, отец продолжал жить в Москве, работая приказчиком в мясной лавке. Дом совсем обветшал и на его месте построили крестьянскую избу.

Чтец:

А сейчас, как глаза закрою,
Вижу только родительский дом,
Вижу сад в голубых накрапах,
Тихо август прилег к плетню,
Держат липы в зеленых лапах
Птичий гомон и щебетню.
Я люблю этот дом деревянный.

Ведущий 3: Окончил школу Сергей с похвальным листом. Из 11 учеников испытания на “пять” выдержали четыре человека, в том числе Сергей. Школьные товарищи Сергея помнили не только его озорство. Они рассказывали о его ясном уме, его великолепной памяти. По памяти он декламировал множество стихов Некрасова, Кольцова, Никитина. С детства Есенин следовал мудрому пушкинскому афоризму: “ Чтение – вот лучшее учение”. Родственники решили сделать из него сельского учителя и потому отдали в Спас-Клепиковскую церковно-учительскую школу.

Ведущий 1: Закончив Спас-Клепиковскую школу он едет в Москву. У родителей надежда, что он станет учителем, Сергей же мечтал о поэтическом признании. Стихи начал писать рано, в 16-17 лет, в 18, разослав в разные газеты и журналы свои стихи, был удивлен тем, что их не печатают. В Москве Есенин работал в типографии Сытина, что позволяло Есенину в какой-то мере удовлетворять интерес к литературе.

Ведущий 2: В 1914 оду появляются в печати его первые стихи. Среди них:

Чтец:

Белая берёза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром.

На пушистых ветках
Снежною каймой
Распустились кисти
Белой бахромой.

И стоит берёза
В сонной тишине,
И горят снежинки
В золотом огне.

А заря, лениво
Обходя кругом,
Обсыпает ветки
Новым серебром.

Ведущий 3: Но Есенину кажется. Что этого недостаточно. Он говорит: “Нет, в Москве ничего не добьешься”… и едет в Петербург. Там его встретили радушно. 9 марта 1915 года – день первой встречи с Блоком – стал для Сергея радостным и счастливым: его талант признал первый, признанный поэт России! Горький вспоминал позднее, что город тогда набросился на стихи Есенина, “как обжора набрасывается на землянику в январе”. Напечатана первая книга поэта под названием “Радуница”. Необычно звонкое название. Радуница… Радуга… Радость.

Звучит песня “Выткался на озере алый свет зари”

Ведущий 1: Время Есенина – время крутых поворотов в истории России. От Руси полевой, патриархальной, уходящей в прошлое, ввергнутой в пучину Первой мировой войны, - к России, преображенной революцией, России советской – таков путь Великого перехода трудовой России в будущее. Этот путь был грандиозен. Но вместе с тем, он был суров и драматичен. И далеко не каждый из писателей того времени смог устоять на палубе корабля – России, когда разразилась революционная буря.

Ведущий 2: “Я вновь в Москве…” Жизнь сводила Есенина с разными людьми. На литературных мостках Москвы появляется “передовая линия имажинистов”, и среди них – Есенин. Имажинистское окружение оказывало нездоровое влияние на поэта. Трагическая тема человека, чуждого по духу деклассированной богеме и стремящегося вырваться из ее цепких лап, взволнованно раскрывается Есениным в ряде стихотворений “Москвы кабацкой”

Голос Есенина. “Исповедь хулигана”

Ведущий 3: В этой сложнейшей обстановке, в “развороченном бурей быте” Есенин растерялся. Вместо ожидаемого “мужицкого рая” - обезображенный войной и разрухой лик родной страны. Исток драмы – в крушении иллюзий: “Ведь идет совершенно не тот социализм, о котором я думал…” Все мучительнее встает перед поэтом вопрос: “Куда несет нас рок событий?”.

Чтец: “Сорокоуст”

Видели ли вы,
Как бежит по степям,
В туманах озерных кроясь,
Железной ноздрей храпя,
На лапах чугунных поезд?
А за ним
По большой траве,
Как на празднике отчаянных гонок,
Тонкие ноги закидывая к голове,
Скачет красногривый жеребенок?
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
Неужель он не знает, что в полях бессиянных
Той поры не вернет его бег,
Когда пару красивых степных россиянок
Отдавал за коня печенег?
По-иному судьба на торгах перекрасила
Наш разбуженный скрежетом плес,
И за тысчи пудов конской кожи и мяса
Покупают теперь паровоз.

4

Черт бы взял тебя, скверный гость!
Наша песня с тобой не сживется.
Жаль, что в детстве тебя не пришлось
Утопить, как ведро в колодце.
Хорошо им стоять и смотреть,
Красить рты в жестяных поцелуях, -
Только мне, как псаломщику, петь
Над родимой страной аллилуйя.
Оттого-то в сентябрьскую склень
На сухой и холодный суглинок,
Головой размозжась о плетень,
Облилась кровью ягод рябина.
Оттого-то вросла тужиль
В переборы тальянки звонкой.
И соломой пропахший мужик
Захлебнулся лихой самогонки.

Ведущий 3: Зима 1920 г. – начало работы над поэмой “Пугачев”. Самара, Оренбургские степи – те места, где Пугачев собирал свою рать. Вернувшись в Москву, Есенин продолжает работать над поэмой. В сентябре 1921 года он читал “Пугачева” труппе Большого театра, в том же месяце знакомится с Айседорой Дункан и увлекается ею. Имя Айседоры , ирландки по национальности, родившейся в Америке, стало известно еще в начале 90-х годов. Писатель Николай Никитин говорил о ней: “Это была великая артистка и, очевидно, это был большой человек. Приехать совершенно бескорыстно в Советскую Россию, едва оправившуюся от исторических пожаров, нужды, голода… Поверить в эту Россию мог человек лишь незаурядный”

Ведущий 1: Многое, помимо личного, объединяло Есенина и Дункан в их поездке на Запад при внешне, казалось бы, различных задачах. Они направились в Европу и Америку как посланцы нового мира, чтобы рассказать на Западе о Руси Советской, рожденной революцией.

Ведущий 2: Дункан писала: “Я увезла Есенина из России, где условия жизни пока еще трудные, я хотела сохранить его для мира. Теперь он возвращается в Россию, чтобы спасти свой разум, так как без России он жить не может.”

Ведущий 3: Осень 1923 года Есенин вновь на родной земле. Поэт писал: “…Да, я вернулся не тем. Много дано мне и много отнято. Перевешивает то, что дано. Только за границей я понял совершенно ясно, как велика заслуга русской революции, спасшей мир от безнадежного мещанства”.

Ведущий 1: “Он был счатлив, что вернулся домой, в Россию. Радовался всему, как ребенок. Трогал дома, деревья… Уверял, что все, даже небо и луна, другие, чем те, что там, у них. Рассказывал, как ему трудно было за границей”, - писала артистка Камерного театра Августина Миклашевская.

Чтец: “Возвращение на родину”

Я посетил родимые места,
Ту сельщину,
Где жил мальчишкой,
Где каланчой с березовою вышкой
Взметнулась колокольня без креста.
Как много изменилось там,
В их бедном, неприглядном быте.
Какое множество открытий
За мною следовало по пятам.
Отцовский дом
Не мог я распознать:
Приметный клен уж под окном не машет,
И на крылечке не сидит уж мать,
Кормя цыплят крупитчатою кашей.
Стара, должно быть, стала...
Да, стара.
Я с грустью озираюсь на окрестность:
Какая незнакомая мне местность!
Одна, как прежняя, белеется гора,
Да у горы
Высокий серый камень.
Ах, милый край!
Не тот ты стал,
Не тот.
Да уж и я, конечно, стал не прежний.
Чем мать и дед грустней и безнадежней,
Тем веселей сестры смеется рот.
Конечно, мне и Ленин не икона,
Я знаю мир...
Люблю мою семью...
Но отчего-то все-таки с поклоном
Сажусь на деревянную скамью.

Ведущий 2: Возвратившись на Родину, поэт окончательно порывает с имажинистами. В августе 1924 года он публикует в “Правде” письмо о роспуске группы.

Ведущий: 1924 год вместил в себя многое. В первых числах декабря в спальный вагон поезда Тифлис – Батуми сели три молодых человека. Едва они успели занять места, как поезд тронулся. Четвертое место в купе оказалось свободным, и молодые люди, довольные тем, что едут одни, церемонно раскланялись с пустой полкой и поочередно представились: Сергей Есенин – поэт, Вержбицкий – журналист, Соколов – художник.

Ведущий 3: В Батуми есение знакомится с местной учительницей, удивительное имя которой – Шаганэ – так понравилось Есенину, что он назвал им прекрасную персиянку.

Ведущий 1: Душевная чистота и рассудительность предостерегали от ложного шага при встречах с поэтом: она выбрала и отстояла как раз ту форму взаимоотношений, которая больше всего отвечала его уважительному взгляду на женщину.

Чтец: “Никогда я не был на Босфоре”

Никогда я не был на Босфоре,
Ты меня не спрашивай о нем.
Я в твоих глазах увидел море,
Полыхающее голубым огнем.
Не ходил в Багдад я с караваном,
Не возил я шелк туда и хну.
Наклонись своим красивым станом,
На коленях дай мне отдохнуть.
Или снова, сколько ни проси я,
Для тебя навеки дела нет,
Что в далеком имени - Россия -
Я известный, признанный поэт.
У меня в душе звенит тальянка,
При луне собачий слышу лай.
Разве ты не хочешь, персиянка,
Увидать далекий синий край?
Я сюда приехал не от скуки -
Ты меня, незримая, звала.
И меня твои лебяжьи руки
Обвивали, словно два крыла.
Я давно ищу в судьбе покоя,
И хоть прошлой жизни не кляну,
Расскажи мне что-нибудь такое
Про твою веселую страну.
Заглуши в душе тоску тальянки,
Напои дыханьем свежих чар,
Чтобы я о дальней северянке
Не вздыхал, не думал, не скучал.
И хотя я не был на Босфоре -
Я тебе придумаю о нем.
Все равно - глаза твои, как море,
Голубым колышутся огнем.

Ведущий 2: “Жизнь коротка, увы! Летят ее мгновенья”, - вздыхал Хайям. “Мало счастья дано любоваться”, - писал Есенин. Если уж радость жизни так недолговечна, тем дороже она должна быть человеку, тем острее и полнее надо чувствовать ее красоту.

Ведущий 3: Настоящие стихи – подлинная поэзия, она, говорил Есенин, “не пирожные, рублями за нее не расплатишься, в поэзии, как на войне, надо кровь проливать”.

Чтец:

“Быть поэтом – это значит.”
Быть поэтом - это значит то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.

Быть поэтом - значит петь раздолье,
Чтобы было для тебя известней.
Соловей поет - ему не больно,
У него одна и та же песня.

Канарейка с голоса чужого -
Жалкая, смешная побрякушка.
Миру нужно песенное слово
Петь по-свойски, даже как лягушка.

Магомет перехитрил в коране,
Запрещая крепкие напитки,
Потому поэт не перестанет
Пить вино, когда идет на пытки.

И когда поэт идет к любимой,
А любимая с другим лежит на ложе,
Благою живительной хранимый,
Он ей в сердце не запустит ножик.

Но, горя ревнивою отвагой,
Будет вслух насвистывать до дома:
"Ну и что ж, помру себе бродягой,
На земле и это нам знакомо"

Ведущий 1: К сожалению, реальные жизненные обстоятельства на смену радостным просветленным дням привели новую полосу душевного кризиса. “Одиночество! Господи! Даже повеситься хочется от такого одиночества…”.

Звучит песня “Отговорила роща золотая”

Ведущий 2: Находясь на Кавказе, Есенин мечтал о том, что вернувшись в Москву, начнет жить по-новому: “Буду молчалив и корректен. Вообще хочу привести всех в недоумение. Уж очень мне не нравится, как все обо мне думают. Пусть они выкусят. Весной, когда приеду, я уже не буду никого подпускать к себе близко… Все это было прощание с молодостью… Теперь будет не так…” Но в Москве многое повторилось. К нему в друзья навязывались люди, о которых Миклашевская пишет: “ Они постоянно твердили ему, что его стихи, его лирика никому не нужна”. Поэт мучительно думает: о том ли он пишет? Да и вообще его поэзия, его душа нужны ли?

Звучит песня “Клен ты мой опавший”

Ведущий 3: В ноябре 1925 года Есенин лег в одну из московских больниц лечиться, а также для того, чтобы уйти от окружения, которое все больше угнетало и тяготило его. Это же стремление переменить обстановку, избавиться от московских “друзей” приводит его в конце декабря 1925 года в Ленинград, где он предполагал пробыть до лета, чтобы затем поехать в Италию к Горькому. Но намерения эти остались неосуществленными. В ночь на 28 декабря Есенин покончил жизнь самоубийством в ленинградской гостинице “Англитер”.

Чтец:

“До свиданья, друг мой, до свиданья”

До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей,-
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.

Ведущий 1: “А Вы думаете, что единственное жизнеутверждающее чувство есть радость? – говорил Горький Луговскому. – Жизнеутверждающих чувств много: горе и преодоление горя, страдание и преодоление страдания, преодоление страдания – движение не этого ли чувства проходит через все стихи Есенина?”

Чтец: “Черный человек”.

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек,
Черный, черный,
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.
Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Черный человек
Черный, черный...
"Слушай, слушай,-
Бормочет он мне,-
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.
В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.
Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою".
"Счастье, - говорил он,-
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.
В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство".
"Черный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живешь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай".
Черный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой.
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.

Ведущий 2: Отчего? Зачем? Как вырвался этот крик души? Почему? “Черный человек”, постоянно напоминающий о самом худшем в жизни, “нагоняя на душу тоску и страх”. “Черный человек”, подстерегающий Есенина в минуту одиночества и растерянности, когда он был, действительно, “очень и очень болен”. “Черный человек” произнес заупокойную поэту, болезненно переживающему разлад между мечтой и собственной жизнью, породившей эту душевную раздвоенность. Человек должен гордиться собой. У Есенина было это право на гордость, но были еще по-человечески большими требования к себе и одиночество… то душевное одиночество, которое и приводит к трагедийным концам. “Не удержался. Видать, разбился о камень черствых людских сердец”, - сказал С.М. Киров, узнав о смерти поэта.

Ведущий3: 31 декабря 1925 года Есенин был похоронен на Ваганьковском кладбище.

Чтец: (заключение) “ Есенин с нами всегда”

Ты ушел, а мы остались.
Стоп! Ты не покинул нас,
Ведь теперь нас освещает
Небо васильковых глаз.

А небесный карлик солнце,
Много лет уж не звезда,
Будто локон лучик льется
Золотая голова....

Говорят плохие люди,
Что убил ты сам себя.
Что вино рекой и дамы,
Загубили в день тебя...

Но мы то знаем, что на деле
Всё было с точностью не так.
Вам душу злые люди съели
Оставив только боль и страх.

Убить поэта ради славы,
Лишь для того чтоб не мешал,
Для них все это лишь забава,
Нам, в сердце ледяной кинжал.

Ты не прощай гнилые души.
Живи, дыши, твори, люби.
Хоть навести нас, хоть послушай
Мы....почитатели твои..

Ведущий 1: Мы будем платить заслуженную дань его стихам, полным безграничной преданности Родине, которой он был до краев переполнен сам, и милосердия к человеку – слабому и одновременно сильному. И помнить его слова: “ КАК ПРЕКРАСНА ЗЕМЛЯ И НА НЕЙ ЧЕЛОВЕК!”