"Обыкновенная история": Вечер-спектакль по рассказам И.А. Бунина

Пролог.

Музыка Е.Доги “Березовая аллея”. Участницы спектакля выходят на сцену, читая стихотворение Н.Огарева “Обыкновенная повесть”.

Первая

Была чудесная весна!
Они на берегу сидели –
Река была тиха, ясна,
Вставало солнце, птички пели;
Тянулся за рекою дол,
Спокойно, пышно зеленея;
Вблизи шиповник алый цвел,
Стояла темных лип аллея.

Вторая

Была чудесная весна!
Они на берегу сидели –
Во цвете лет была она,
Его усы едва чернели.
О, если б кто увидел их
Тогда, при утренней их встрече,
И лица б высмотрел у них
Или подслушал бы их речи –
Как был бы мил ему язык,
Язык любви первоначальной!
Он, верно б, сам на этот миг,
Расцвел на дне души печальной!

Первая

Я в свете встретил их потом:
Она была женой другого,
Он был женат, и о былом
В помине не было ни слова.
На лицах виден был покой,
Их жизнь текла светло и ровно,
Они, встречаясь меж собой,
Могли смеяться хладнокровно.

Вторая

А там, по берегу реки,
Где цвел тогда шиповник алый,
Одни простые рыбаки
Ходили в лодке обветшалой
И пели песни – и темно
Осталось, для людей закрыто,
Что было там говорено
И сколько было позабыто.
Действие первое.

Рассказ “Темные аллеи”.

“…Все проходит, мой друг, - забормотал он. - Любовь, молодость – все, все. История пошлая, обыкновенная. С годами все проходит. Как это сказано в книге Иова? “Как о воде протекшей будешь вспоминать.”

- Что кому Бог дает, Николай Алексеевич. Молодость у всякого проходит, а любовь – другое дело…

Низкое солнце желто светило на пустые поля, лошади ровно шлепали по лужам. Он глядел на мелькавшие подковы, сдвинув черные брови, и думал:"Да, пеняй на себя. Да, конечно, лучшие минуты. И не лучшие, а истинно волшебные!”

“Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи…” (музыка Е.Доги “Березовая аллея”)

Действие второе.

Рассказ “Чистый понедельник”.

“Темнел московский серый зимний день, холодно зажигался газ в фонарях, тепло освещались витрины магазинов – и разгоралась вечерняя, освобождающаяся от дневных дел московская жизнь…Я раз и навсегда отвела разговоры о нашем будущем; я была загадочна, непонятна для него, странны были и наши с ним отношения – совсем близки мы еще не были; и все это без конца держало его в неразрешающемся напряжении, в мучительном ожидании – и вместе с тем был он несказанно счастлив каждым часом, проведенным возле меня…

Жила я одна. В доме против храма Спасителя снимала две комнаты. В первой стояло дорогое пианино, на котором я все разучивала медленное, сомнамбулическое прекрасное начало “Лунной сонаты” – только одно начало… (звучит музыка “Лунной сонаты” Л.Бетховена)

“Насколько он был склонен к болтливости, простосердечной веселости, настолько я была чаще всего молчалива: все что-то думала, все как будто во что-то мысленно вникала, лежа на диване с книгой в руках, часто опускала ее и вопросительно глядела перед собой; он это видел, заезжая иногда ко мне и днем, потому что каждый месяц я дня три-четыре совсем не выходила и не выезжала из дому, лежала и читала, заставляя и его сесть в кресло возле дивана и молча читать. Странная любовь!..”

Действие третье.

Рассказ “Холодная осень”.

“В июне того года он гостил у нас в имении, всегда считался у нас своим человеком.

На Петров день к нам съехалось много народу, - были именины отца, - и за обедом он был объявлен моим женихом. В сентябре он приехал к нам всего на сутки – проститься перед отъездом на фронт. И вот настал наш прощальный вечер…

(звучит вальс Ф. Шопена, in Csharp minor op.44)

После ужина подали, по обыкновению, самовар, и, посмотрев на запотевшие от его пара окна, отец сказал:

- Удивительно ранняя и холодная осень!

Одевшись, мы прошли через столовую на балкон, сошли в сад.

Посмотри, как совсем особенно, по-осеннему светят окна дома. Буду жив, вечно буду помнить этот вечер.

Убили его – какое странное слово! - через месяц, в Галиции. И вот прошло с тех пор целых тридцать лет…

Вспоминая все то, что я пережила с тех пор, всегда спрашиваю себя: да, а что же все-таки было в моей жизни? И отвечаю себе: только тот холодный осенний вечер. И это все, что было в моей жизни – остальное ненужный сон. И я верю, горячо верю: где-то там он ждет меня -–с той же любовью и молодостью, как в тот вечер.

Какая холодная осень!

Надень свою шаль и капот…

(звучит романс “Я тебя никогда не забуду” – муз. А.Рыбникова, сл. А.Вознесенского)

Действие четвертое.

Рассказ “Прекраснейшая Солнца”.

“В лето Господне тысяча триста двадцать седьмое синьор Франческо прибыл в город Авиньон в Провансе, в числе многих прочих, последовавших в изгнание за святейшим престолом. Через год же после этого случилось, что он встретил на пути своей юной жизни донну Лауру и полюбил Ее великой любовью, приобщившей Ее к лику Беатриче и славнейших женщин мира.

Она шла, опустив свои черные, как эбен, ресницы; когда же подняла их, солнечный взор Ее поразил его навеки. Двадцать один год он славил земной образ Лауры; еще четверть века – ее образ загробный. Он сосчитал, что за всю жизнь видел ее, в общем, меньше года; но и то все на людях и всегда “облеченную в высшую строгость”. Черная чума 1348 года, в несколько недель поразившая в Авиньоне шестьдесят тысяч человек, поразила и Ее”.

Действие последнее.

Стихотворения И.А.Бунина.

* * *

Мы рядом шли, но на меня
Уже взглянуть ты не решалась,
И в ветре мартовского дня
Пустая наша речь терялась.

Белели стужей облака
Сквозь сад, где падали капели,
Бледна была твоя щека,
И, как цветы, глаза синели.

Уже полураскрытых уст
Я избегал касаться взглядом,
Но был еще блаженно пуст
Тот дивный мир, где шли мы рядом.

* * *

О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
А счастье всюду. Может быть, оно
Вот этот сад осенний за сараем
И чистый воздух, льющийся в окно.

В бездонном небе легким белым краем
Встает, сияет облако. Давно
Слежу за ним…Мы мало видим, знаем,
А счастье только знающим дано.

Окно открыто. Пискнула и села
На подоконник птичка. И от книг
Усталый взгляд я отвожу на миг.

День вечереет, небо опустело.
Гул молотилки слышен на гумне…
Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне.

* * *

Я к ней вошел в полночный час.
Она спала, – луна сияла
В ее окно, – и одеяла
Светился спущенный атлас.

Она лежала на спине.
Нагие раздвоивши груди, -
И тихо, как вода в сосуде,
Стояла жизнь ее во сне.

Эпилог.

Стихотворение Л.Щипахиной. ( звучит музыка Е.Доги “Портрет”)

* * *

Это бремя изысканных пыток и кар,
Вечный зов, что приник к изголовью…
А еще называют – Божественный дар!
А еще называют – любовью!

В три ручья растекаются слезы из глаз.
Скован разум единственной властью.
Свет померк. Ослепительный полдень погас!
А еще называется – счастье!

От ненастной погоды продрогла душа.
Так вокруг нее грустно и пусто.
Лишь метель завывает, на окна дыша…
А еще называется – чувство!

А еще ухитряюсь и выжить и жить
От вечерней зари до рассвета.
Отмеряешь семь раз неразрывную нить,
Семь веков – ожидаю ответа.

Между нами ущелье немыслимых гор,
Бесконечность глухого пространства.
Тени прошлого, как занесенный топор…
А еще говорят – постоянство!

По горящим углям протоптала я путь,
Принимаю ту участь блаженно,
Чтобы – только обнять,
Чтобы – только взглянуть.
И подумать,
Что жизнь – совершенна!

Музыка. Е.Дога: “Открытые окна”.

Конец вечера-спектакля.