Статья: Лексико-семантическое направление и его основные идеи

Никитин О.В.

Лексико-семантическое направление наряду с методами формального изучения языка было и остается одним из ведущих в отечественной науке. Исследования в этой области ведутся по очень широкому спектру проблем, ныне все чаще выходящих за рамки традиционного понимания исторической лексикологии и семасиологии.

Один из первых опытов описания и анализа системы древнерусской лексики принадлежит П. Я. Черных. По мнению автора монографии «Очерк русской исторической лексикологии. Древнерусский период», «главная задача русской исторической лексикологии заключается в том, чтобы выяснить, как происходило развитие лексических средств русского языка в целом, во всех его разновидностях — литературного языка и говоров, включая и профессиональную терминологию; в том, чтобы установить, с чего это развитие началось, как протекало, какие этапы прошло, установить хронологические рамки появлений отдельных слов или целых групп или категорий слов; в том, чтобы объяснить, почему некоторые слова вовсе исчезли из живого языка, некоторые лишь выпали из ныне действующего словаря, почему одни слова сохранились без каких-либо заметных изменений их внешней формы или их обычного значения, другие изменились и в том и в другом отношении; в том, чтобы выяснить общие линии и тенденции, направления в движении словарного состава русского языка, т. е., другими словами, изучить внутренние законы развития этого словарного состава в связи с историей народа (курсив наш. — О. Н.). И нужно прямо сказать, что в настоящее время мы еще очень далеки от ее осуществления» [Черных 1956: 3]. Задача, надо сказать, весьма объемная и, действительно, едва ли разрешимая даже в ближайшие десятилетия.

Как правило, труды по исторической лексикологии во многом учитывают и в той или иной мере используют «набор» проблем, представленный в процитированном фрагменте. В основном развитие идей данного направления имело либо практическую задачу — создание и анализ лексикологических эскизов отдельных групп и памятников письменности (см., например, [Филин 1949; Горшкова 1951; 1958; Иссерлин 1961; Волков 1962; Полякова 1974; Творогов 1984; Малышева 1990; 1997б] и мн. др.), либо теоретическую — рассмотрение системных отношений в языке, проблем семантической организации единиц и проч. (см., например [Шмелев 1977; Денисов 1993] и мн. др.). Нередко и то, и другое выступают как звенья одной цепи — исследования историко-культурной «феноменологии» бытования слова в контексте исторического развития лексической системы русского языка. Перспективной остается проблема изучения изменений словарного состава русского языка от первых письменных источников до настоящего времени. В этом русле в АН СССР в течение многих лет проводились исследования, итогом которых явились два тома «Истории лексики русского литературного языка», охватывающие конец XVII – начало XIX века [История лексики 1981а] и XIX – начало XX века [История лексики 1981б]. И все же авторы признают: «…мы еще не близки к тому, чтобы сказать, что у нас собраны все материлы для написания обобщающего труда по исторической лексикологии русского литератрного языка эпохи становления и расцвета русской нации» [История лексики 1981а: 3]. Объективные сложности, с которыми связаны попытки создания такого труда, пока находят решение в более или менее удачных частных отраслях исторической лексикологии, раскрывающих неисчерпаемые возможности русского языка.

Одной из таких областей стала, например, диалектная лексикология, изучающая разные стороны областных лексико-семантических систем, выясняющая историю и современное состояние локальных и общеязыковых процессов, анализирующая отдельные группы лексики, имеющие областной характер и др. (см., например [Клименко 1988; Коготкова 1979; Панин 1985]).

Изучение иноязычной лексики, славянизмов и вообще процессов освоения русским языком заимствованного «субстрата» также занимает ведущее место в современных работах данного направления [Биржакова, Войнова, Кутина 1972; Замкова 1975 и др.].

Предпринятые в 1960-е годы исследования словарного состава русского языка XVIII и XIX вв. во многом определили концепцию лексикографической работы — это создание «исторического словаря одного языкового состояния» (имеется в виду «Словарь русского языка XVIII века). Особенностью изданий такого типа, по мнению Ю. С. Сорокина, «является то, что перед ними возникает проблема совмещения описания системной организации лексических элементов с характеристикой динамики в пределах системно организованных групп лексики…» [Сорокин 1975: 21]. В этом отношении особенно ценны разработки О. Д. Кузнецовой [1985а; 1985б и др.], Ф. П. Сороколетова [1985а; 1985б] и ленинградской исторической школы (см. подробнее [Богатова 1984: 10 и др.]).

В это время проводятся срезовые диахронические исследования определенных групп лексики, позволяющие проследить ее фукнционирование на длительном этапе в том или ином памятнике (или группе сходных источников). Здесь заметным событием стал выход в свет монографии Ф. П. Сороколетова «История военной лексики в русском языке XI–XVII вв.». Автор на большом фактическом материале выделил основные лексико-семантические группы, проанализировал фразеологию, определил микросистемы и специфические термины, используемые в военно-деловом обиходе, обозначил основные тенденции языкового развития этого пласта письменной культуры. Так, в частности, он считает, что «в процессе развития военной лексики русского языка XI–XVII вв. действовали две противоположные тенденции — терминологизация и детерминологизация» [Сороколетов 1970: 360].

В те же годы оживился интерес к терминологической стороне изучения лексики и к исследованию отдельных пластов русской науки с лингвистической точки зрения (см., например [Кутина 1964; 1966; Даниленко 1977] и др.). Повышенное внимание к лексико-семантическим процессам нового (XVIII век) времени выразилось и в выяснении функции «семантических дифференциаторов», в определении характера лексической сочетаемости единиц [Кутина 1975: 9–12].

В работах любого типа, освещающих в той или иной мере историю лексического строя русского языка, центральным объектом внимания является слово. Именно в диахроническом освещении концепции и взгляды ученых достигают большей «объяснительной силы». После пионерских разработок Л. А. Булаховского [1952; 1953], В. В. Виноградова [1982] в этой области стал очевидным поворот к региональной характеристике слова, который получил широкое распространение в 1970–1990-е годы. Слово каноническое и слово окказиональное, их функциональные различия и параметры, зависимость от контекста, соотношение нормированного и факультативного в лексическом строе языка и словотворчестве народа — на эти и другие вопросы все чаще стали обращать внимание лингвисты (см., например, [Лыков 1976; Смолина 1990] и др.). Изучение регионализмов, фиксации новых слов в русской письменности, исследование новгородских берестяных грамот и др. позволило говорить уже о комплексной региональной программе изучения лексики, выяснения ее места и роли в истории русского литературного языка (см. [Богатова, Дерягин, Романова 1983]).

В последние годы активно разрабатываются и находят удачное применение как в современном, так и в историческом языкознании методы семантического анализа лексики, ментальной характеристики слова в широком историко-культурном ключе (см., например [Шрамм 1986; Кандаурова 1986; 1989; Черемисина 1989; Бондарчук 2002] и др.) , а также исследование отдельных групп лексики: астрологической [Рупосова 2002], темпоральной [Звездова 2002], лексико-семантических полей [Генералова 2002] и т. п. явлений, получивших широкое отражение в памятниках русской деловой письменности и словесной культуры разных жанров.

Особо ценными следует признать разработки петербургских ученых, имеющих богатую школу лингвистического источниковедения и свои традиции. В лексикологической области во многом показательны исследования записных кабальных книг Московского государства XVI–XVII веков [Зиновьева 2000], лексики обиходно-разговорного языка Московской Руси XVI–XVII вв. по данным иностранных руководств по изучению русского языка [Мжельская 2003] и нек. др. В последней из указанных книг рассматривается важная и актуальная проблема изучения разговорной речи, посадской культуры, зафиксированных путешественниками-иностранцами. Как можно понять, в первую очередь исследуются некнижные пласты лексики — деловой язык, ведь именно он фигурировал в торговых и дипломатических сношениях русских людей с иноземцами и был закреплен соответствующими приказными актами. Данную особенность отражают и руководства иностранцев. О. С. Мжельская пишет: «…эти источники имеют общую направленность — они воспроизводят на своих страницах те факты, которые были характерны не для книжно-церковного литературного языка, а для обиходной устной речи, отражая не только общерусскую лексику, но и местные названия, а также входящие в общее употребление заимствованные слова» [Мжельская 2003: 54].

Из лексикографических подвигов последних лет стоит, несомненно, указать на пробный выпуск «Словаря обиходного русского языка Московской Руси XVI–XVII вв.» [СОРЯ 2003]. Словник СОРЯ, представленный в томе «А–Биться»,
Notice: Undefined variable: print in /home/area7ru/literature.area7.ru/docs/index.php on line 599

Notice: Undefined offset: 1 in /home/area7ru/area7.ru/docs/linkmanager/links.php on line 21