Литературно-музыкальная композиция "Мы письма, как летопись боя, как хронику чувств, перечтем..."

Звучит песня “В землянке” (ел. В.Суркова, муз. К Л истова).

Солдаты тихонько подпевают.

Четвертый боец читает стих-е И.Уткина “Ты пишешь письмо мне...”, 1943.:

На улице полночь. Свеча догорает.
Высокие звезды видны.
Ты пишешь письмо мне, моя дорогая,
В пылающий адрес войны.
Как долго ты пишешь его, дорогая.
Окончишь и примешься вновь.
Зато я уверен: к переднему краю
Прорвется такая любовь!
...Давно мы из дома. Огни наших комнат
За дымом войны не видны.
Но тот, кого любят,
Но тот, кого помнят,
Как дома — и в дыме войны!
Теплее на фронте от ласковых писем,
Читая, за каждой строкой
Любимую видишь
И Родину слышишь,
Как голос за тонкой стеной...
Мы скоро вернемся. Я знаю. Я верю.
И время такое придет:
Останутся грусть и разлука за дверью,
А в дом только радость войдет.
И как-нибудь вечером вместе с тобою,
К плечу прижимаясь плечом,
Мы сядем и письма, как летопись боя,
Как хронику чувств перечтем.

Звучит песня “В лесу прифронтовом” (ел. М.Исаковского, муз. М.Блантера)

В правом углу сцены появляются две девушки.

Первая девушка:

Трудно, очень трудно при расставании сказать любимому, мужу, сыну, брату “прощай”. Если бы наперед знать, что станет с ними, любимыми, там, на войне, в смертельной схватке с врагом...

Третий боец читает стих-е Э.Багрицкого:

До свиданья, дорогая, уезжаю на войну...
Уж когда вернусь, не знаю, на родную сторону.
впадет листва сухая, будут вьюги и дожди...
Я вернусь к тебе, родная,
Не печалься, подожди.

Первый боец читает стих-е “Жди меня” К.Симонова:

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди”
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара.
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера,
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет,
Жди меня, и я вернусь.
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать.
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино на помин души...
Жди и выпить заодно с ними
не спеши.
Жди меня, и я вернусь
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: “Повезло!”
Не понять не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой.
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

Первая девушка: Тыл тоже был как передовая. Все, кто остался в тылу, взвалили на себя тяготы жизни: работали по 16-18 часов, растили детей. И с тревогой ждали, ждали вестей с фронта.

Выходят девочки-почталъонки.

Первая почтальонка: Письма с фронта. Они шли не в конвертах, на них не было марок. Они были сложены треугольничками. Вот так. (Показывает)

В сумке моей были и другие письма, написанные лаконичным канцелярским почерком: “Ваш муж (сын, брат) пал смертью храбрых в боях за нашу Родину”

Звучит песня “Журавли” (ел. Р.Гамзатова, муз. Я.Френкеля)

Бойцы снимают пилотки, встают, опустив головы.

Вторая почтальонка: Мы должны были быть выносливыми, терпеливыми, милосердными. Мы первыми принимали к сердцу всплески бесконечной радости или беспредельного горя.

Как раскладывать по кварталам
Голоса всех живых и мертвых,
Что дошли, словно гул металла,
В треугольниках полустертых?
Только адрес есть на конверте,
А в конверте - жизни и смерти,
Если б знать вам, на почте тут же.
Что внутри там! Был в окруженье?
Жив? Нашелся? Ранен? Контужен?
Пал, по слухам, в первом сраженье...
Но приходят девочки в старых,
Сбитых на бок маминых ботах.
И берут всех судеб удары,
Радость чью-то и смерть кого-то. (К.Симонов. “Иван да Марья”)

Первая почтальонка: Нас ждали, ждали с нетерпением и затаенной тревогой измученные, исстрадавшиеся адресаты. В четырех письмах — радость, а в пятом - похоронка. Это было великое горе. Мы, пряча глаза, глотая слезы, не находя слов утешения, чувствовали всю невольную вину за это письмо.

Третий боец читает стих-е И.Уткина “Из письма”, 1942:

Когда я вижу, как убитый
Сосед мой падает в бою,
Я помню не его обиды.
Я помню про его семью.
Мне представляется невольно
Его обманчивый уют.
...Он мертв уже. Ему не больно,
А их еще... письмом убьют.

Второй боец читает письмо:

Ты прости, что письмо, торопясь,
отрываясь, небрежно
Я пишу, как мальчишка, -
дневник
И, как штурман, – журнал...
Вот опять начинается...
Слышишь, во мраке кромешном
С третьей скоростью мчится
Огнем начиненный металл?

На фоне музыки “Журавли” звучат слова солдат, строки из писем.

Четвертый боец: “... Нас осталось мало. К вечеру подойдет подкрепление, а до вечера будем драться до последней капли крови, но врагу своей позиции не отдадим. Береги сына...”

Третий боец: “.. .был на передовой. Излазил ее, а потом на шинели насчитал 50 пулевых дыр. Но не отлили еще той пули, которая сразила бы меня. Обо мне, мама, не беспокойся. Я вернусь?”

Первая почтальонка: На одном фронтовом треугольнике была приписка: “Дорогая военная цензура! Не выкидывайте этот цветок. Я посылаю его для любимой девушки” А внутри письма какой-то засушенный цветочек. Смотришь на него — и слезы подступают.

Вторая почтальонка: “Я вернусь”, “Жди меня” - этими словами часто завершались послания к родным. В них были и надежда, и заклинание, и вера в победу жизни над смертью.

Вторая девушка читает стих-е И.Уткина “Если будешь ранен...”

Если будешь ранен, милый, на войне,
Напиши об этом непременно мне.
Я тебе отвечу в тот же самый вечер.
Это будет теплый, ласковый ответ.
Мол, проходят раны поздно или рано,
А любовь, мой милый, не проходит нет.
Если ты изменишь, встретишься с другой,
И об этом в письмах пишут, дорогой.
Напиши, отвечу, но не в тот же вечер,
Только будь уверен, что ответ придет.
Но и эта рана поздно или рано
Погрущу, поплачу – все-таки пройдет!
Но не вздумай только заикнуться мне
О другой измене - клятве на войне!
Ни в какой я вечер трусу не отвечу,
У меня для труса есть один ответ:
Все проходят раны поздно или рано,
Но презренье к трусу не проходит, нет.

Звучит песня “Нас не нужно жалеть...” (сл. С.Гудзенко, муз. В.Высоцкого)

На фоне музыки “Журавли” звучат слова солдат, строки из писем.

Третий боец: “Привет с фронта! Сейчас у нас затишье, но что-то томит, и настроение немного тоскливое. Вы знаете, ведь мы бодримся и в разговорах друг с другом, и в письмах родным, но умирать все-таки очень и очень не хочется. Особенно сейчас, когда весна. Хотите - верьте, хотите – нет, но я еще ни разу даже не целовался с девушкой...”

Второй боец: Здравствуйте, мои дорогие! У нас пока тихо. Конечно, постреливают наши и немецкие снайперы, два раза на дню накрывают нас фрицы минометным огнем, но у нас хорошие укрытия и потерь почти нет...”

Первый боец: “Дорогая Нина! Как только кончится война, я непременно приеду в Москву, и мы сходим в театр. Я часто представляю, как держу вас за руку и веду в партер, и мы слушаем какую-нибудь оперу. А потом мы пойдем на танцплощадку. Вы любите танцевать?..”

Звучит песня “Случайный вальс” (ел. Е. Долматовского, муз. М.Фрадкина).

Импровизированная танцплощадка. Солдат и девушка тонируют.

Первая почтальонка: Письма согревали бойца и в холодном окопе, поднимающегося в атаку защищали от смерти и вселяли надежду на встречу с родным домом.

Выходит девочка с тряпичной куклой в одной руке и с листком бумаги в другой, читает стих-е Е Благининой “Папе на фронт”.

Здравствуй, папка! Ты опять мне снился,
Только в этот раз не на войне.
Я немножко даже удивилась –
До чего ты прежний был во сне!
Прежний-прежний, ну такой же самый.
Точно не видались мы два дня.
Ты вбежал, поцеловался с мамой,
А потом поцеловал меня.
Мама будто плачет и смеется,
Я визжу и висну на тебе.
Мы с тобою начали бороться,
Одолела я тебя в борьбе.
А потом даю те два осколка.
Что нашли недавно у ворот,
Говорю тебе: “А скоро елка!
Ты приедешь к нам на Новый год?”
Я сказала, тут же и проснулась,
Как случилось это, не пойму.
Осторожно к стенке прикоснулась,
В удивленье глянула во тьму.
Тьма такая - ничего не видно,
Аж круги в глазах от этой тьмы!
До чего ж мне сделалось обидно,
Что с тобою вдруг расстались мы...
Папа! Ты вернешься невредимый!
Ведь война когда-нибудь пройдет?
Миленький, голубчик мой родимый,
Знаешь, вправду скоро Новый год!
Я тебя, конечно, поздравляю
И желаю вовсе не болеть.
Я тебе желаю-прежелаю
Поскорей фашистов одолеть!
Чтоб они наш край не разрушали,
Чтоб как прежде можно было жить,
Чтоб они мне больше не мешали
Обнимать тебя, тебя любить.
Чтоб над всем таким большущим миром
Днем и ночью был веселый свет...
Поклонись бойцам и командирам,
Передай им от меня привет.
Пожелай им всякую удачу,
Пусть идут на немцев день и ночь...
...Я пишу тебе и чуть не плачу,
Это так... от счастья... Твоя дочь.

Звучит песня “Дороги” ( ел. Л.Ошаниа, муз. А.Новикова).

Первая почтальонка:

Шел солдат в дымах непроходимых,
А от всех дорог и пристаней
Молча шли за ним глаза любимых,
А любви не выдумать сильней.

Первая девушка: “Да спасет тебя любовь моя! Да коснется тебя надежда моя! Встанет рядом, заглянет в глаза, вдохнет жизнь в помертвевшие губы! Прижмется лицом к кровавым бинтам на ногах, скажет: “Это я, твоя Катя! Я пришла к тебе, где бы ты ни был. Я с тобой, что бы ни случилось” Пускай другая поможет, поддержит тебя, напоит и накормит — это я, твоя Катя! И если смерть склонится над твоим изголовьем, и больше не будет сил, чтобы бороться с ней, и только самая маленькая последняя сила останется в сердце — это буду я и я спасу тебя!”

Второй боец и первая девушка читают попеременно стих-е И.Уткипа “Лампы неуверенное пламя...”,1944

Лампы неуверенное пламя.
Непогодь играет на трубе.
Ласковыми, нежными руками
Память прикасается к тебе.
К изголовью тихому постели
Сердце направляет свой полет.
Фронтовая музыка метели
О тебе мне, милая, поет.
Ничего любовь не позабыла,
Прежнему по-прежнему верна:
Ранила ее, но не убила
И не искалечила война.
Помню всё: и голос твой, и руки.
Каждый звук минувших помню дней!
В мягком свете грусти и разлуки
Прошлое дороже и видней.
За войну мы только стали ближе.
Ласковей. Прямей. И оттого
Сквозь метель войны, мой друг, я вижу
Встречи нашей нежной торжество.
Оттого и лампы этой пламя
Для меня так ласково горит,
И метель знакомыми словами
О любви так нежно говорит...

Звучит песня из кинофильма “Офицеры” “От героев былых времен...” (ел. Е.Дграновича)