Статья: «...Припомнить всю жестокую, милую жизнь...» (о Н. Гумилеве)

Смирнова Л.А.

Наследие, личность, судьба Николая Степановича Гумилева (1886-1921) - поэта редкой индивидуальности - вызывают сейчас жгучий интерес. Да и не может быть иначе. Его творчество при жизни автора привлекало чарующей новизной и смелостью, остротой чувств, взволнованной мыслью, личность - мужеством и силой духа. Но долгие десятилетия стихи Гумилева не переиздавались. Имя его лишь изредка упоминалось.

Гумилев был необоснованно причислен к участникам контрреволюционного движения и расстрелян. Погиб в 35 лет. Короткий, насильственно прерванный на творческом взлете путь. Но удивительно, неповторимо яркий!

Родился Гумилев в семье корабельного врача в Кронштадте. Учился в гимназии Царского Села. Затем ненадолго (1900-1903) уезжал (новое назначение отца) в Грузию. Вернувшись, окончил (1906) Николаевскую царскосельскую гимназию. Однако уже пребывание в ней не было обычным. Естественные для юноши интересы и занятия сразу оттеснила напряженная внутренняя жизнь. Все определило рано проснувшееся, волнующее призвание поэта.

Еще в 1902 г. "Тифлисский листок" опубликовал первое стихотворение Гумилева - "Я в лес бежал из городов...". А в 1905 г. появилась книга стихов - "Путь конквистадоров". С тех пор автор, как сам позже заметил, отдался "наслаждению творчеством, таким божественно-сложным и радостно-трудным"1. Открывались тайны родного слова - талант художника стремительно развивался. Один за другим следовали его поэтические сборники: 1908 г. - "Романтические цветы", 1910-й - "Жемчуга", 1912-й - "Чужое небо", 1916-й - "Колчан", 1918-й - целых два: "Костер", "Фарфоровый павильон" и большая поэма "Мик", 1921 г. - снова два: "Шатер" и "Огненный столп". Писал Гумилев и прозу, драмы, вел своеобразную летопись поэзии своего времени, занимался теорией стиха, откликался на явления искусства других стран. Поистине трудно понять, как столь многогранную деятельность вместили какие-то полтора десятка лет.

Творческое воображение пробудило в Гумилеве неутолимую жажду познания мира. Смело ломал поэт привычные нормы жизни. Не успел приехать в Сорбоннский университет (1907) для изучения французской литературы, как покинул Париж. Мечта увидеть загадочные, нецивилизованные земли завладела им. В первую поездку Гумилев посетил лишь города Стамбул, Измир, Порт-Санд, Каир. Но пережитое оставило в душе неизгладимый след.

Жена старшего брата - Александра Андреевна Гумилева - вспоминала: "Об этой мечте (поехать в Африку) поэт написал отцу, но отец категорически заявил, что ни денег, ни его благословения на такое "экстравагантное путешествие" он не получит до окончания университета. Тем не менее Коля, невзирая ни на что, в 1907 году пустился в путь, сэкономив необходимые средства из ежемесячной родительской получки. Впоследствии поэт с восторгом рассказывал обо всем виденном: как он ночевал в трюме парохода вместе с пилигримами, как разделял с ними их скудную трапезу..."2.

Что это - мальчишеское стремление к приключениям? Судя по всему, нет. В 1908 г. Гумилев снова направился в Африку, на сей раз добравшись до Египта. А в начале 1910 г., наконец, побывал в центре материка - в Абиссинии. Причем достиг ее в ужасном состоянии - в изорванной одежде, с воспаленными глазами, больной ногой, о чем сообщил потом поэту М. Кузмину.

Первым знакомством с эфиопами увлечение Африкой не кончилось. По собственному почину Гумилев организовал экспедицию (1913) в Абиссинию. Недавно найденный дневник этого путешествия рассказывает о тяготах и лишениях пути, общении с местными жителями, их быте, традициях, абиссинской природе. Не случайно Гумилев в одном из своих стихотворений писал о петербургском музее этнографии:

В дневнике есть и весьма точные наблюдения за социальным положением Африки: "Сколько лет англичане заняты покорением Сомалийского полуострова и до сих пор не сумели продвинуться даже на сто километров от берега. И в то же время нельзя сказать, что Африка не гостеприимна, - ее леса равно открыты для белых, как и для черных, к ее водопоям по молчаливому соглашению человек подходит раньше зверя. Но она ждет именно гостей и никогда не признает их хозяевами"3.

Может возникнуть вопрос: почему именно Африка? Обычно считают, что Гумилев стремился только к экзотике. Но В. Брюсову он объяснил свое тяготение к дальним странам по-другому: "...думаю уехать на полгода в Абиссинию, чтобы в новой обстановке найти новые слова"4. О зрелости поэтического видения неотступно думал Гумилев. И всюду отважно искал испытаний.

В первую мировую войну он ушел добровольно на фронт. По его мнению, так должны были поступать все честные люди. Но Гумилев никогда не идеализировал кровавой военной машины. В "Воспоминаниях об Александре Блоке" Анны Ахматовой есть такие строки: "А вот мы втроем (Блок, Гумилев и я) обедаем (5 августа 1914) на Царскосельском вокзале в первые дни войны (Гумилев уже в солдатской форме). Блок в это время ходит по семьям мобилизованных для оказания им помощи. Когда мы остались вдвоем, Коля сказал: "Неужели и его пошлют на фронт? Ведь это то же самое, что жарить соловьев"5. В своих фронтовых корреспонденциях Гумилев отразил трагическое лицо войны. Не скрыл и собственных потрясений. Однако не счел нужным оградить себя от смертельной опасности. Больше того, в мае 1917 г. уехал по собственному желанию на Солоникскую (Греция) операцию Антанты.

Когда представляешь жизнь Гумилева, то трудно освободиться от ощущения неких фаталистических его склонностей. В Африке он пролезал через узкий ход пещеры, застрять в которой значило замуровать себя заживо. На войне участвовал в самых страшных маневрах. И много раз в других ситуациях испытывал судьбу. Но чисто внешнее впечатление от известных фактов как-то не согласуется с зрелым творчеством Гумилева. В поэзии этих лет возникает фигура одинокого, захваченного глубокой мыслью человека.

В стихотворении, которое долгие годы толковали чуть ли не гимном милитаризму, заключено печальное прощание с возлюбленной, а в конце и со всем сущим:

Здесь отзвук реальной драмы Гумилева - его разрыва с первой любимой женой - Анной Андреевной Горенко (А. Ахматова). Тема нелегких отношений с ней проходит болезненной ноткой через многие поэтические циклы. Не был счастлив Гумилев и в браке с Анной Николаевной, урожденной Энгельгардт. Непрочным оказался союз с друзьями молодости. Причина разочарований скорее всего кроется в характере Гумилева. Но от этого ему было не легче. Тем неудержимее, самоотреченнее отдавался он поиску смысла жизни в искусстве.

На Родину (после поездки на солоникский фронт) поэт вернулся лишь в апреле 1918 года. И сразу включился в напряженную после Октябрьской революции деятельность по созданию новой культуры. Гумилеву было что передать своим ученикам. Он читал лекции в институте Истории искусств, плодотворно работал в редколлегии издательства "Всемирная литература", основанного М. Горьким, в комиссии по проведению так называемых "инсценировок культуры", в семинаре для пролетарских поэтов, занимался художественными переводами. А в 1921 г., незадолго до гибели, был избран председателем петроградского отделения тогдашнего Всероссийского Союза писателей. Сохранился теплый отзыв Горького об участии Гумилева в большом и благородном труде6. Казалось бы, ничто не предвещало трагического исхода. А он уже наступал.

К членам антисоветского заговора В. Н. Таганцова был причислен Гумилев. Сейчас стало известно, что он знал многих участников этой группы, но сам их призывам не следовал; и это подтверждено документами7. Можно только предполагать, какую зловещую роль сыграло здесь привычное для него бескомпромиссное поведение. И поэта не стало.

Однако чувства, мысли, открытия остались с нами и для нас в волнующем слове Гумилева. Мрачным предзнаменованием воспринимаются строки, созданные им в совершенно, разумеется, не касающихся трагической судьбы обстоятельствах ("Я и Вы" - сб. "Костер"):

Откуда и почему такое ужасное предчувствие? Как пришел к нему некогда звонкий и молодой голос? Ответ - в творчестве.

"По выбору тем, по приемам творчества автор явно примыкает к "новой школе" в поэзии. Но пока его стихи - только перепевы и подражания, далеко не всегда удачные"8, - писал В. Брюсов о первом сборнике "Путь конквистадоров" (1905), выпущенном Н. Гумилевым, когда он еще учился в гимназии. Конечно, в какой-то мере Брюсов был прав. И все-таки юношеские, "конквистадорские" стихи имели свой "нерв", свой настрой.

Н. Гумилев сразу заявил об особом подходе к миру:

"Конквистадор" завоевывал не земли, не страны, а новую любовь, вплетая "в воинственный наряд звезду долин, лилею голубую", проникая в "тайны дивных снов", добывая звезды с "заснувшего небосклона". Будто очень знакомы по символистской поэзии воспеваемые ценности: "голубая высота", "вечное блаженство мечты", "чары красоты". Но они, утонченные, возвышенные, отстаиваются дерзновенным мечом, "вихрем грозовым, и громом, и огнем". Возникают "всегда живые, всегда могучие" "герои героев": "сверкая доспехами", они подымают "меч к великим войнам" во имя "божественной любви". Мужественная интонация, волевое начало становятся доминирующими. Вот оно - отличие Н. Гумилева от его старших современников: К. Бальмонта, А. Белого, А. Блока (Брюсов считал, что именно им подражал Гумилев). Название "Путь конквистадоров" оттеняло новизну изб
Notice: Undefined variable: print in /home/area7ru/literature.area7.ru/docs/index.php on line 599

Notice: Undefined offset: 1 in /home/area7ru/area7.ru/docs/linkmanager/links.php on line 21