Дорогами жизни Солженицына

Год 2004 войдет в историю жизни нашего небольшого города еще и как год, когда судьба старинного особняка (Кубанское наследство А. И. Солженицына) наконец решилась.

В последние несколько месяцев по центральному и краевому телевидению был показан ряд сюжетов, снятых в Новокубанске. В средствах массовой информации (“Комсомольская правда”, “Краевые новости”, “Труд”, “Свет маяков”) появились статьи Величкиной О., Артюхиной В., Бганцевой И., Шептуна С., Журавель И., которые сообщали:

“Родовое поместье Солженицына стало яблоком раздора”,
“Классика не пустили в дом к деду”,
“В фамильном доме Солженицына быть храму”,
“Писатель просит передать дом деда православной общине”,
“Кому достанется наследство Солженицына?”,
“Желание Солженицына будет исполнено”.

Лауреат Нобелевской премии, действительный член РАН А.И. Солженицын, единственный наследник усадьбы, расположенной в городе Новокубанске, Краснодарского края. Дом, привлекший внимание, до революции 1917 года принадлежал деду писателя З. Ф. Щербаку.

Наш микрорайон сохраняет свою особенность именно потому, что центром его, сердцевиной являются дом, пруд, парк, которым более ста лет, которые живы и, кажется, будут жить вечно.

Все перестройки и перемены вокруг них удивительным образом не касаются главного, чего и коснуться-то нельзя, по причине, может, – особой святости? Парк, дом, пруд, вросшие в землю и историю, – это частичка нашей жизни, это наши корни. Многое исчезло из дома, парка, пруда, но остался высокий дух. Здесь царит особый, светлый, но не всем понятный мир. В парке рядом с домом мы как-будто в другом мире. Встречи, прогулки, игры здесь – выше, чем встречи и игры в обывательском смысле: во дворе на соседней улице. В нашем поселке, так его по привычке называют местные жители, это единственное в истинном понимании светлое (даже в хмурый день) место.

Пруд большой, овальный, красивый, сколько бы ни было тины; парк, с его витиеватыми аллеями полон тайны; дом, где каждый уголок хранит память о давно прошедшем. Все связано воедино – парк, пруд, дом – все вместе представляет собой гармонию, круг, покой одухотворенность.

Усадьба предков великого русского писателя–мыслителя, выдержавшая ни один удар судьбы, она и сегодня принимает на себя еще и еще. Но все эти удары превращаются просто в знаки времени.

Дед Солженицына приехал на Кубань после принятия царским правительством (1886г.) важного закона, разрешающего лицам невойскового сословия селиться и приобретать недвижимую собственность на казачьих землях. “Захар Федорович Щербак не принадлежал к знатному роду, не получал наследства. На Кубань приехал из Ставрополья, был малограмотным, происходил из бедных украинских переселенцев. Огромное желание, напористость, трудолюбие, природная жажда деятельности позволили ему из чабана, нанимавшегося пасти чужих овец, вырасти в очень богатого землевладельца. В конце 90-х годов XIX века он приобрел 6 тысяч десятин земли. Многому научился Щербак у соседа – барона Штейнгеля. У него перенял опыт постройки амбара-сушилки, дизельной электростанции, заводика по производству кирпича. Успешно помещик занимался земледелием. Отправлял со станции Кубанская зерно, шерсть, мясо и гордился, что кормит Россию. Всю получаемую прибыль вновь вкладывал в дело: землю, скот, постройки.

В 1956 году Александр Исаевич встретился со своей тетей Ириной Щербак. Ее рассказы по истории семьи и были использованы писателем в романе “Август четырнадцатого”. В этом произведении он воссоздает образы своих родителей, бабушки, деда, дяди и тети. В далекой эмиграции он возвращается памятью к своим истокам.

“Проехали станцию Кубанскую… Вот отдельно показалось имение или “экономия”, как говорят на Северном Кавказе. Среди степи здесь было густо, ровно насажено, и высоко уже раскинулось… А вот в разрыве тополевой посадки, сопровождающей поезд, показался верхний этаж кирпичного дома с жалюзными ставнями на окнах, а на угловом резном балконе – явная фигурка женщины в белом, - в беспечном белом, нетрудовом” (с. 7. 1991. “Август Четырнадцатого”).

В начале прошлого века от имения к станции была прямая дорога шириной на две встречные тройки, по обеим сторонам ее были насажены бальзамические и пирамидальные тополя. Главный въезд во двор усадьбы обсадили платанами, а на парадном дворе выращивали “изумрудный английский рейграсс, подстригаемый газонокосилками”. В конюшне стояли полтора десятка отличных жеребцов, в гараже – “ролс-ройс” – в те времена на всю Россию таких только девять насчитывалось.

Красивый особняк, похожий на небольшой дворец, вырос быстро. Кирпичи для строительства обжигали в собственных самодельных печах, проложили 4 линии водопровода. Новый дом хозяин “плановал с архитектором сам, окна нет без жалюзей снаружи и ставен внутри, так что жара никакая нипочем” (с. 13). Все продумывал основательно, все делал добротно, на века. Вверх, от парадного входа ведет деревянная лестница. Над ее нижним маршем “пахал Толстой (изобразил, выписанный из Ростова художник-итальянец)”. Над верхним маршем лестницы лелеялся царскосельский вид, изображенный тем же художником. Между первым и вторым этажом – еще один Лев Толстой, на этот раз изображенный с косой. “Столовая была расписана под орех, висела большая икона “Тайной вечери”, был ореховый же буфет, огромный, а кожа мебели – лягушино-замшелого цвета. Огромные пристенные стоячие куранты играли “Коль славен наш господь” (купили часы “в аукционе, казна продавала вымороченное имущество пресекшегося рода Рюриковичей” (с. 7). Лимонные деревья в кадках заслоняли окна в парк” (с. 14). На полу толстый ковер золотистого цвета, не снимаемый и на лето (в доме имелся электропылесос). Захар Федорович сделал дом теплым, в каждой комнате – камин, а в своей спальне он по-деревенски пристроил к камину широкую кафельную лежанку и зимой спал на ней.

За домом посадили гималайские ели. “Их серебристые ветви держали подоконники второго этажа” (с. 7) “Сколько с ними было тревог, что не привьются: из великокняжеского крымского сада их везли уже большими, с комами земли в корзинах, и на каждой промечено было, какой стороной сажать на восток” (с. 9). Дальше вились сиреневая, каштановая, ореховая аллеи”.

Как обставлять жизнь – Захар Федорович учился у сына и невестки. Ирина придумала выкопать близ дома пруд – с цементным ложем, купальней и сменяемой водопроводной водой, а вынутую землю перевозить и складывать в холмик, на нем же поставить беседку. Вокруг беседки Ирина распорядилась засеять “мавританский газон”. Особую ее заботу составляли две оранжереи: для весенних цветов, подаваемых к раннему пасхальному столу; и высокую, где зимовали алеандры, пальмы, араукарии и сотни горшков с разными цветами. За парком посадили сад, сотни две фруктовых деревьев, за садом – виноградник. Со всеми службами и огородами занимала придомная усадьба пятьдесят десятин – было куда пойти: в прачечную, в погреба, по казармам, в оранжереи, парк, который вечером светился фонарями. В парке был бассейн, деревянная беседка, бильярдная, клумбы, фонтан, дом для прислуги. И парк, и особняк были обнесены узорной кованой решеткой. На территории имения были многочисленные постройки: амбар, ледник, погреб, мельница, конюшня, голубятня, псарня. Для работников экономии были построены двухэтажные дома. Почти все постройки сохранились до наших дней, а дома для работников и складские помещения до сих пор используются под жилье.

Захар Щербак любил “говаривать”: “Шоб гроши зароблять – нужен разум” (с. 6). А может быть это и есть главное, что должно быть в человеке – способность любить то, что делаешь и умеешь делать: “Так жить, шоб людям жить давать” (с. 8). Кто знает?

Сын Щербака Роман думал о том, что Кубань не дала России ни одного политического деятеля, он считал себя “непреклонным”, “думающим”, именно таких “людей не хватало сейчас в государственном управлении, а на самом верху о особенно” (с. 15).

Дочь Таисия хотела стать балериной, но отец отдал ее учиться на агронома. А на кого же еще? Такая усадьба, столько земли, кто же будет вести хозяйство, когда он постареет. Старики мечтали о тех днях, когда станут нянчить внуков. Таисия Щербак в 1917 году вышла замуж за молодого офицера Исая Семеновича Солженицына, через год появился внук, но уже в другой стране и в другое время. Революция изменила в жизни этих людей все.

Александр Исаевич Солженицын родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске. Его отец, Исаакий Семенович, происходил из зажиточных ставропольских крестьян, имевших в селе Сабля Ставропольского края тысячи десятин земли двадцать тысяч голов скота. В начале первой мировой войны добровольцем ушел на фронт, был награжден боевыми орденами. Его жизнь трагически оборвалась за полгода до рождения сына.

А.И. Солженицын мог бы появиться на свет в просторном и теплом дедовском доме, но помешала еще более страшная трагедия – революция. “Кровавый смерч пронесся по всей стране, не щадя ни “буржуев”, ни их детей. Уничтожались дворянские, помещичьи усадьбы, рушились памятники, шел сплошной, не виданный доселе грабеж.

Особняк у Щербаков отобрали. Земли, постройки, и окружающую их парковую зону отдали в собственность государства. Под какое юридически не определенное обвинение “в контрреволюционности” попал Захар Федорович Щербак никто не знает, известно только, что жизнь он закончил в подвалах Армавирского ГПУ в том же 1918 году.

В дедовский дом А.И. Солженицын приезжал трижды. В первый раз девятилетним мальчиком. С матерью, Таисией Захаровной Щербак, они приехали из Ростова, где жили с 1924 года. Конечно, никакой надежды хотя бы что-нибудь вернуть у них не было. Но посмотреть на родной, близкий сердцу уголок, хотелось.

Он уже учился в школе, учился по тем же учебникам, что и миллионы советских школьников, пионером пел “Эх, хорошо в стране Советской жить”, юношей читал “Как закалялась сталь”, конечно же был комсомольцем и любил свою Родину. Блестяще одаренный, он одним из первых получил учрежденную в 1940 году Сталинскую стипендию. Его портрет был вывешен в здании ВУЗа. Александр Исаевич Солженицын был гордостью физико-математического факультета Ростовского Государственного Университета. Никто и никогда не видел его бездельничающим. Даже стоя на остановке в ожидании трамвая, он перебирал карточки, повторяя иностранные слова, историю. “Он и свидания мне назначал после десяти вечера, - вспоминает первая жена писателя, Наталья Алексеевна Решетовская, - дело в том, что университетская библиотека работала как раз до десяти!” Еще в 1939 году Александр Исаевич – а тогда просто Саня – писал ей из похода: “Самое драгоценное в нашей жизни – это время”. И он его не терял. Перейдя на четвертый курс, параллельно поступил на заочное отделение Московского института философии, литературы и истории, успешно продолжал учебу и там до рокового двадцать второго июня 1941 года. Кроме того, учился еще и на курсах английского языка. И уже писал.

В 1941 году будущего писателя призвали в армию, в 1942 – окончил артиллерийское училище в Костроме и с 1943 по 1945 год командовал на фронте артиллерийской батареей (как его отец в первую мировую, а веком раньше Лев Толстой).

От Орла до Восточной Пруссии прошел Солженицын, был награжден орденами Отечественной войны II-й степени и Красной Звезды. Подразделение его было лучшим в части по дисциплине и боевым действиям. В конце января 1945 года ему удалось вывести свою батарею из окружения. Однако, вместо награды за подвиг – арест. Это произошло 9 февраля 1945 года. Поводом послужила переписка с другом, Николаем Виткевичем. Капитан Солженицын был арестован “из-за отслеженной в переписке критики Сталина и осужден на восемь лет”.

Освобождение Восточной Пруссии, дыхание близкой победы и вдруг… допросы, хождение по мукам в оцепленных колючей проволокой лагерях. “Архипелаг ГУЛАГ” - образно назвал Солженицын интенсивную хозяйственную деятельность Советской лагерной системы. “Целые дивизии сельских и городских жителей были отправлены возделывать острова ГУЛАГа, вместо вымерших там туземцев”.

Восемь лет лагерей. Сначала в Новом Иерусалиме под Москвой, затем в столице на строительстве жилого дома, после направлен в “шарашку” (закрытый научно-исследовательский институт, где работали заключенные) в Марфино, тоже под Москвой.

В 1949 году на общих работах в Экибастузском лагере, что в Павлодарской области Казахстана. Этот лагерь он описал потом в повести “Один день Ивана Денисовича”, а Марфинскую “шарашку” - в романе “В круге первом”.

Из лагеря вышел в 1953 году в день смерти Сталина и отправился в бессрочную ссылку в Джамбульскую область Казахстана. Работал там учителем математики в районном центре Кок-Терек.

6 февраля 1956 года Верховный Суд СССР освободил Солженицына от ссылки, а в 1957 году полностью реабилитировал.

“Лагеря его не сломали, когда я впервые его увидела после шестилетней разлуки, меня больше всего поразило то, что он не изменился, остался прежним Саней…, не ожесточился, наоборот, стал как-то еще добрее относиться к людям”

4 августа 1956 года подписан приказ № 64 о назначении в Мизиновскую среднюю школу Курловского района Владимирской области Солженицына Александра Исаевича учителем математики.

Высокий, молодой, крепкого сложения. А то, что за плечами годы лагерей в 1956 году никого не удивляло. “Летом… из пыльной горячей пустыни я возвращался наугад – просто в Россию”. Измученная лагерным адом душа хотела уединения, тишины, когда можно будет “… ночами слушать, как ветви шуршат по крыше – когда ниоткуда не слышно радио и все в мире молчит”.

О жизни писателя в недолгий мезиновский период можно узнать по рассказу “Матренин двор” и по фотографиям, сохранившимся в архиве Решетовской Н.А. Уникальный снимок – уголок интерьера в доме: раскладушка у окна, еще у одного стол, тусклое зеркало в простенке, на приемнике портрет Льва Толстого.

Эти полгода были периодом интенсивного труда. Возможно переносились на бумагу сочиненные еще в лагерях пьесы “Пир победителей”, “Республика труда”, “Декабристы”. Продолжалась работа над начатым еще в юности романом “Люби революцию”, впоследствии разросшимся в цикл “Красное колесо”.

А бывшие ученики вспоминают увлекательные и необычные уроки математики, завуч рассказывает об огромной тетради, исписанной задачами, своеобразной рукописной энциклопедии. В памяти коллег Солженицын остался как необычайно доброжелательный и глубоко образованный человек.

В 1957 году он поселился в Рязани. В конце 50-х начале 60-х годов пишет роман, пишет и публикует несколько рассказов.
1955-58 гг. – написан роман “В круге первом”
1956 год – рассказ “Захар Калита”
1958-59 гг. – Крохотки. Печатает по еженедельникам.
1958 год – начато “Художественное исследование” Архипелаг ГУЛАГ.
1959 год – написан киносценарий “Знают истину танки”.
1959 год – написан “Матренин двор”, опубликован в 1963 году.
1962 год – “Новый мир” печатает “Один день Ивана Денисовича”.

Вслед за публикацией принят в ССП.

“Литературное чудо!” – называет писателя К.И. Чуковский. “Рязанский учитель физики – новый Толстой в литературе” – пишут газеты. Поражает и “то, о чем написано, и то, как написано, ничего подобного читать не приходилось”.

Главный редактор и члены редколлегии “Нового мира” прочли повесть с восторгом. Немаловажным было и то, что публикация состоялась с одобрения Н.С. Хрущева, вопреки сопротивлению сталинистов.

Дальнейшее восхождение Солженицына к вершинам советской литературы было прервано падением Хрущева, обыском, в ходе которого КГБ изъяло архив писателя, содержавший “криминальные” произведения. Попытки Твардовского и других доброжелателей из руководства Союза писателей добиться публикации романов не удались, они ушли в “самиздат” и “тамиздат”, пополнив золотой фонд русской неподцензурной беллетристики.

В 1964 году на Покров Александр Исаевич приезжал в Новокубанск. Образ отчего дома влечет, не уходит из сердца, прорастает в нем невидимыми корнями. После пережитой смертельной болезни и чудесного исцеления он стал человеком религиозным. “Вся возвращенная мне жизнь с тех пор – не моя в полном смысле, она имеет вложенную цель.” Он посвящает свою жизнь художественному описанию и осмыслению трагедии своей страны. По-библейски исполняет великий долг Свидетеля. И, возможно, дедовский дом – то единственное, сокровенное, что всегда хранится в его сердце.
В 1956 год – органами Государственной безопасности захвачены романы “В круге первом” и “Раковый корпус”, уже разошедшиеся в машинописных экземплярах. /К.И. Чуковский укрыл в переделкинском доме “предателя”/.
1966 год – написан “Архипелаг ГУЛАГ” - художественное исследование.
1966 год – с этого года Солженицына не печатали два десятилетия.
1967 год – один против 30 секретарей ЦК

“Давно должно было прийти, такое русское, и вот пришло! Если бы вы видели как он держался на секретариате, с каким достоинством!” (Твардовский).

1967 год, 16 мая – Письмо IV Всесоюзному съезду советских писателей.

“… Литература, которая не есть воздух современного ей общества, которая не смеет передать обществу свою боль и тревогу… всего лишь косметика”.

1968 год – На Западе опубликованы “В круге первом” и “Раковый корпус”.
1969 год, 12 ноября – Сообщение Секретариата Правления Союза писателей СССР (Литературная газета).

Заседание, посвященное задачам усиления идейно-воспитательной работы; “… поведение Солженицына носит антиобщественный характер и в корне противоречит принципам и задачам… исключить…”. На самом деле его исключили за неприятие метода социалистического реализма, который требовал видеть не столько действительность, сколько безупречное “учение” о ней. Нетрудно сравнить “Кубанские казаки”, “Волга-Волга”, “Веселые ребята” и “Раковый корпус”, “В круге первом”, “Архипелаг ГУЛАГ”. Миф о монолитности и идейной сплоченности советского общества явно развеивается. Так нельзя было даже думать, не только писать. Но думали и писали многие. Инакомыслие и сопротивление несвободе никогда не исчезало в СССР полностью “Потаенная литература”, “Союз патриотов России” (истфак МГУ), “самиздатские” журналы “Варианты”, “Социализм и будущее”, “Поиски”, сборник “Вехи”, “Лианозовская коммуна”, диссидентское движение и т.д. Сопротивление и неприятие авторитаризма проявлялось в самых различных формах. Свобода личности – высшее достижение человеческого духа и культуры и нуждается в постоянной защите.

1969 год – ответил на исключение из ССП письмом, в котором выразил протест против тайного исключения. Письмо грохнуло громовым раскатом. Привело в ярость, ужаснуло, смутило. Слишком резок был свет, ударивший в глаза.
1970 год – стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. В советской печати это вызвало целую бурю возмущения.
1970-е годы – сборник статей “Из-под глыб”. Публицистика (“Самиздат”).
1970 год – “Жить не по лжи”. Текст Нобелевской лекции: “…всякий, кто однажды провозгласил насилие своим методом, неумолимо должен избрать ложь своим принципом. И простой шаг простого мужественного человека: не участвовать во лжи, не поддерживать ложных действий!... Писателям и художникам доступно большее: победить ложь!”
1970 год – “Эпоха неупоминаний” по определению Л.К.Чуковской.
1971 год – в Париже вышел роман “Август Четырнадцатого” - первый из эпопеи “Красное колесо” (предыстория революции 1917 года).
1971 год – “Письмо, адресованное всем”, написанное к 9 дню кончины поэта А.Т.Твардовского.
1973 год – при обыске КГБ захвачена рукопись “Архипелага ГУЛАГ”.
1973 год, декабрь – вышел первый том “Архипелага ГУЛАГ”

“Я не выражаю им (227 товарищам по лагерям, давшим материалы) здесь личной благодарности: это наш общий дружный памятник всем замученным и убитым”.

“Архипелаг ГУЛАГ” был переведен на основные европейские языки рассеял иллюзии насчет советского прошлого. “Злобный лжец”, “Литературный власовец”, “Позорная судьба предателя” и т.п. – заголовки обличительных статей, направленных против Солженицына.

1973 год – Учрежден Фонд помощи политическим заключенным Ии их семьям, куда переданы все мировые гонорары за “Архипелаг ГУЛАГ”.
1973 год – “Письмо вождям Советского Союза”, альтернативный вариант будущего России, экстенсивное развитие страны за счет освоения Сибири и переход от тоталитарного строя к авторитарному при отказе от марксизма как господствующей идеологии.
1974 год, 13 февраля – арестован и насильно выслан во Франкфурт-на-Майне.
После короткого пребывания у Генриха Белля перебрался в Цюрих.
1975 год, апрель – вышли литературные мемуары “Бодался теленок с дубом”.
1976 год – житель штата Вермонт, города Кавендиш.
1980-е годы – Солженицына не клеймили, но уже молчали, молчал и он в ответ на политику Горбачева. Почти что полная изоляция.
1982 год – статья “Наши плюралисты”. Высказывания, которые сочтены реакционными и западной общественностью и большей частью русской эмиграции: наказывать за пропаганду коммунизма; воспитывать патриотическое сознание у молодежи; запретить порнографию; усилить сексуальный контроль; искоренить наркотики; ограничить вмешательство общественного мнения в дела правительства …

“Я себя никак не считаю эмигрантом и надеюсь долго удержать это ощущение. Физически я выброшен с Родины, но своей работой остаюсь повседневно и навсегда связан с нею”.

1988 год – Солженицыну вернули советское гражданство.
1990 год – год Солженицына в России. Журналы публикуют, издательства – печатают. Выпущены практически все художественные произведения писателя.
1990 год – Верховный Совет СССР обсуждает брошюру Солженицына “Как нам обустроить Россию”.
1994 год – в мае вернулся в страну, проехал от Владивостока до Москвы.

Первоначально новая власть (Ельцин) дала возможность вести цикл передач на телевидении, но его критика власти в вопросах приватизации, коррупции, войны в Чечне свели интерес правительства к писателю на нет.

В сентябре 1994 года, известный всему миру писатель, вновь приезжает на Кубань, в старый дедовский дом. Свершилось долгожданное – он может жить на Родине, может свободно посетить родовое поместье. На этот раз его встречали с почестями. В составе районной делегации были главы администраций района и города, директора РосНИИТиМа и ОПХ “Ленинский путь”, их заместители, жители города.

В теплый пасмурный осенний день Александр Исаевич и его жена Наталья Дмитриевна прошли по усадьбе, постояли на сиреневой аллее, посмотрели на дом: “На этой веранде дядя Роман любил читать газеты, а с этой стороны была мамина комната”. Из окна, открытого настежь, наверное, видна влажная зелень, сквозь нее пробивается солнце и скользит по золотым узорам фарфоровой плитки нежно-голубого цвета, виден и парк с тенистыми аллеями, овальный пруд, заросший травой. Не струится брызгами воды фонтан (он превращен в клумбу), не радует глаз беседка, на возвышающейся горке (ее снесли в 1993 году). Гости любуются и домом и парком, и деревьями, обступившими пруд, вдыхают чистый кубанский воздух и поражают местных жителей своей скромностью и деликатностью. В дом войти не удается, - не нашли ключ, или по какой-то другой причине. Что творилось в душе писателя, когда он встретился еще раз со своим - чужим домом? О чем думал, о чем вспоминал? Он отказался от безвозмездной передачи ему дома, и уехал. Но не забыл. Впоследствии, в одном из своих писем, признавался, что ему было больно видеть дом деда “в сильно поврежденном состоянии”. Писал письма в крайком партии, когда узнал, что дом могут отдать в коммерческие структуры, просил сохранить здание, как историческую ценность.

После революции в осиротевшем доме Щербака за долгие годы его существования размещались производственные и непроизводственные подразделения научно-исследовательского института, затем здание было передано на баланс ОПХ “Ленинский путь”. С 1993 года дом был заброшен, не отапливался, окна забили досками, а жалюзные ставни на окнах оторвали. Оконные стекла с витражами, камины с изразцами, даже батареи отопления были разбиты. Системы водоснабжения пруда и фонтана разгаданы не были, поэтому по назначению не использовались. Не осталось следа от водонапорной башни, от оранжереи и беседок. Разбиты и растащены секции старинной кованной чугунной ограды. Да и сам дом никак не связывался с именем Щербака, а назывался просто “бароновский”.

Вскоре после писательского визита в доме открылся православный Свято-Покровский храм. В стенах затеплилась жизнь. Это и спасло старинный особняк от гибели. Люди восстановили дом, принесли мебель. Нашлись и спонсоры и материалы, чтобы расписать и украсить храм, как полагается. Кандидат технических наук, бывший научный работник института, отец Дионисий в 65 лет принял рукоположение и стал местным священником. Все устроилось замечательно. День ото дня в храм стало приходить все больше и больше людей, находящих здесь утешение и защиту. В этом же здании устроили воскресную школу и библиотеку. Детей учили не только божьему слову, но и рукоделию: шитью, бисероплетению, рисованию. Хотели организовать дом престарелых. И еще не знали, какие их ждут проблемы.

Весной 2004 года, разыгравшаяся конфликтная ситуация достигла предела. Дом Солженицына попал в сводку скандальных новостей. Все дело в том, что договор о бессрочной и безвозмездной аренды между ОПХ “Ленинский путь” и храмом был оформлен неправильно, из-за юридических ошибок, неумения людей понимать друг друга возникли нежданные проблемы. Споры длились долго, наконец в апреле 2004 года Александр Солженицын обратился с просьбой к Александру Ткачеву. Он просил губернатора Кубани способствовать тому, чтобы дом его деда был передан в собственность храма.

И вот 31 июля 2004 года субботняя информационная страница районной газеты “Свет маяков” сообщает: “У знаменитой усадьбы начинается вторая жизнь. Помимо православного храма после ремонта (администрациями края и района выделено 500 и 200 тысяч рублей соответственно) здесь начнет действовать музей, и распахнет свои двери замечательная библиотека редких и почти неизвестных нам произведений.” 105 книг на сумму свыше 47 тысяч рублей были привезены из Москвы – первый дар для музея от Александра Исаевича Солженицына. Книги объединены одной темой – жизнью святых и царских мучеников.

Теперь особняк в нашем парке называют “дом Солженицына”. Разрушенная связь времен восстанавливается, что-то ценное и важное вернулось и в нашу жизнь.

С 1994 года Наталия Дмитриевна Солженицына (урожденная Светлова) и Александр Исаевич живут под Москвой. Они основали библиотеку “Русское Зарубежье” (вместе с парижским издательством YMCA-PRESS), куда передали около тысячи мемуарных рукописей, собранных ими во время вынужденной эмиграции. Наталия Дмитриевна – постоянная сотрудница писателя и президент основанного им Русского общественного фонда.

От четырех сыновей – Дмитрия, Ермолая, Игната и Степана – у них пятеро внуков.

Александр Исаевич Солженицын, человек редкой самоотверженности, опытом всей своей жизни доказавший закон невероятности, умещающийся в краткую русскую пословицу: “Одно слово правды весь мир “перетянет”. Чтобы читать его “трудные” книги, приходится вырываться из вязкой повседневной суеты. А делать это необходимо сейчас, когда нужны нравственные силы для выживания в условиях бесконечных реформ, когда после короткого взлета 90-х опять упала вера в справедливость. Необходимо наполнять жизнь свою и учеников благородными чувствами и гражданскими идеалами.

1. Соловьев А.В., Новокубанск. Историко-краеведческий альбом. 1867-1997, Кург., 97
2. Солженицын А.И. Август Четырнадцатого, Роман-газета, 1991, № 23-24
3. Из истории образования КубНИИТиМ, г.Новокубанск,1994 г.
4. История России. ХХ век. Москва, “Аванта”, 2001 г.
5. История политических репрессий и сопротивление несвободе в СССР. Мосгорархив, М. 2002 г.
6. Ричард Темпест. “Герой как свидетель. Мифопоэтика Александра Солженицына”. “Звезда”, Ленинград, 1989 г. № 2
7. С. Залыгин “Год Солженицына”. “Новый мир” № 1, Москва, “Известия”1990 г.
8. А. Латынина Солженицын и мы. “Новый мир” № 1, М., “Известия”,1990
9. Солженицын А. Нобелевская лекция. “Новый мир” № 7, М., “Известия”. 1989 г.
10. Д.Н. Мурин “Один час, один день, одна жизнь человека в рассказах А.И. Солженицына”, с.103. Литература в школе № 8, М., 1991 г.
11. В.П. Муромский “Из истории литературной полемики вокруг А.И. Солженицына”. Литература в школе, № 3, М., 1994 г.
12. Ю.М. Кравченко “Александр Исаевич Солженицын”. Литература в школе, № 10, М., 1989 г.
13. Н.Д. Солженицына “Преображающая сила любви”. “Решение”, № 7, М., 2004 год.
14. Лалакин “Владимирская страница Солженицына”. Литература в школе, № 3, 1994 год
15. Г. Митин “Реквием по гению”. Новые рассказы А.Солженицына. Литература в школе, № 1, 1996 г.