Сочинение: Стендаль. Биография и творчество. Красное и черное

«Красное и черное»

Блистательным намеченных творческих установок стал роман Стендаля «Красное и черное» (1830). В своем вымысле писатель шел от самой жизни – случая из судебной хроники, на который он однажды натолкнулся, просматривая газету; заметка и послужила основой для события канвы стендалевской «хроники XIX века», как уведомлял подзаголовок книги. Приведя юношу Жюльена Сореля, сына плотника – вчерашнего крестьянина, во враждебное соприкосновение с хозяевами жизни монархической Франции, однажды уже сметенной волной революции и снова ухитрившейся продлить свои дни в виде режима Реставрации, Стендаль создал повествование, трагедийность которого – трагедийность самой тогдашней истории.

Дом главы провинциального городка, семинария, особняк парижского вельможи – три ступеньки карьеры одаренного честолюбивого простолюдина в «Красном и черном» и вместе с тем три пласта власть имущих.

Обитатели захолустного Верьера, откуда Сорель родом, поклоняются одному всемогущему кумиру – денежному мешку. Нажиться – чаще всего путями неправедными – спешат все: от тюремщика, вымогающего «на чай», до «отцов города», обирающих округу. Отбросив сословную спесь, местные дворяне, наподобие господина де Реналя, мэра и владельца гвоздильного завода, извлекают доходы из источников, которыми прежде брезговали. А на смену этим «владельцам замков», соперничающим в пошлости с заправскими мещанами, уже идет делец иной закваски – оборотистый безродный мошенник и продувная бестия Вально, не гнушающийся тем, чтобы обкрадывать бедняков из дома призрения. Царство беззастенчивых хапуг, пресмыкающихся перед королевской властью до тех пор, пока она подкармливает их подачками, - такова насквозь обуржуазившаяся провинция у Стендаля.

В семинарии, куда попадает затем Сорель, готовятся духовные пастыри этого стада рвачей. Здесь шпионство считается доблестью, отречение от самостоятельной мысли – мудростью, рабская услужливость и бездумное послушание – высшей доблестью. Обещая своим ученикам, спасение на небесах и вдобавок сытость на земле, иезуиты готовят слепых в своем рвении служителей церкви, призванных внушать почтение к «святости» трона и существующего жизнеустройства.

После выучки в семинарских кельях Сорель волею случая заброшен в высший парижский свет. В аристократических салонах не принято подсчитывать в слух прибыль и разглагольствовать о плотном обеде. Зато тут столь же непререкаемое царит почитание издавна заведенных, уже утративших свой смысл обычаев и мнений. В глазах завсегдатаев особняка маркиза де Ла-Моль вольнодумство опасно, сила характера опасна, наблюдение светских приличий опасно; опасно все, что выглядит посягательством на окаменевшие традиции, привилегии, ветхий иерархический распорядок. Среди пожилых аристократов – у них за плечами нелегкие годы изгнания из Франции – еще встречаются люди неглупые, предприимчивые, по-своему значительные, вроде самого маркиза де Ла-Моль. Однако когда историческая судьба хочет кого-нибудь покарать, она лишает его достойного потомства: лощенная светская молодежь вежлива, элегантна, порой остра на язык, но при этом совершено, безмозгла и безлика.

Правда, когда речь заходит о защите касты, среди вельможных посредственностей находятся такие, чья злоба и подлость может оказаться угрозой для всей страны. На собрании аристократов заговорщиков, где Сорель присутствует в качестве секретаря своего покровителя, разрабатываются планы иностранного вторжения во Францию, поддержанного изнутри наемниками дворян-землевладельцев. Цель этой затей окончательно принудить к молчанию всех несогласных, «подрывателей» устоев и «подстрекателей», заткнуть рот печати, искоренить остатки «якобинства» в умах, сделать все население поголовно благомыслящим и покорным. Стендаль как бы увенчивает государственную пирамиду верхушкой рьяных охранителей монархии, у которых корысть с предательством родины.

Пресмыкательство перед вышестоящими и разнузданное стяжательство в провинции, воспитание полчища священников в духе воинствующего мракобесия как один из залогов прочности режима, стертость умов и душ «наверху» как следствие испуга перед недовольными «низами», чужие войска как орудие расправы перед инакомыслящими – такова эта монархия-пережиток, с хроникальной точностью запечатленная на страницах «Красного и черного».

И как бы подчеркивая черные тени этой картины еще рельефнее, Стендаль бросает на нее багряно-красные отсветы былого – памятных грозовых времен революции и наполеоновских побед. Для писателя, как и для его Сореля, прошлое – героический миф, в котором рядовые французы, затравленные белым террором и доносом святош, черпают подкрепление своему чувству достоинства, внутреннему протесту и хрупкой надежде. Так обозначаются масштабы философски исторического раздумья в «Красном и черном»: Почти полувековые судьбы Франции, прослеженные в их преизбыточной разветвленности на многих тысячах страниц «Человеческой комедии» Бальзака, получают в резком столкновении эпох, исподволь пронизывающем книгу Стендаля, памфлетно острое и предельно сжатое выражение.

Стендаль

(1783 – 1842)

Один из самых выдающихся французских писателей XIX века, Анри Бейль, писавший под псевдонимом «Стендаль», при жизни не пользовался ни признанием у критики, ни успехом у широкого читателя. Почти все его многочисленные произведения художественного, исторического и критического характера прошли незамеченными, лишь изредка вызывая рецензии, далеко не всегда благоприятные. Тем не менее Мериме, испытавший на себе влияние Стендаля, высоко ценил его, Бальзак им восхищался, Гете и Пушкин с удовольствием читали его роман «Красное и Черное».

Уделом Стендаля была посмертная слава. Его друг и душеприказчик Ромен Коломб в 1850-е годы предпринял полное издание его произведений, включая журнальные статьи и переписку. С этого времени Стендаль вошел во французскую литературу как один из самых крупных ее представителей.

Школа французских реалистов 50-х годов признала его вместе с Бальзаком своим учителем; И. Тэн, один из вдохновителей французского натурализма, написал о нем восторженную статью (1864); Э. Золя считал его представителем нового романа, в котором человек изучен в глубокой связи его с общественной средой. Началось научное изучение Стендаля, главным образом его биографии. В 1880-егоды появляются в свет его автобиографические произведения, черновые наброски, незаконченные повести, которые Р. Коломб не включил в свое издание. Уже в XIX веке его романы переводятся на многие языки.

В России Стендаля оценили очень рано, раньше, чем на его родине. На «Красное и черное» обратили внимание А. С. Пушкин и некоторые его современники. Весьма положительно отозвался о нем Лев Толстой, которого особенно поразили военные сцены «Пармского монастыря». Горький считал его одним из крупнейших мастеров европейского романа. В Советской России были переведены на русский язык все произведения Стендаля, вплоть до незаконченных отрывков, а его романы и новеллы переиздавались десятки раз. Основные его произведения переведены на многие другие языки стран бывшего СССР. Стендаль у нас, несомненно, является одним из самых любимых иностранных писателей.

1.

Мари – Анри Бейль родился на юге Франции, в городе Гренобле. Отец Стендаля, Шерюбен Бейль, адвокат при местном парламенте, и дед, Анри Ганьон, врач и общественный деятель, как и большая часть французской интеллигенции XVIII века, были увлечены идеями Просвещения. Отец имел в своей библиотеке «большую энциклопедию наук и искусств» составленную Дидро и Д-Аламбером, и увлекался Жан – Жаком Руссо. Дед был поклонником Вольтера и убежденным вольтерьянцем. Но с началом Французской революции (1789) их взгляды сильно изменились. Семья обладала достатком, и углубления революции испугало ее. Отцу Стендаля пришлось даже скрываться, и он оказался на стороне старого режима.

После смерти матери Стендаля семья надолго облеклась в траур. Отец и дед впали в набожность, и воспитание мальчика было передано священнику, скрывавшемуся от под гостеприимной кровлей Бейлей. Этот священник, аббат Ральян, о котором Стендаль с возмущением вспоминал в своих мемуарах, тщетно старался привить своему воспитаннику религиозные взгляды.

В 1796 году Стендаль поступил в открывшуюся в Гренобле Центральную школу. Задачей этих школ, учрежденных в некоторых провинциальных городах, было ввести в республике государственное и светское обучение, чтобы заменить им прежнее – частное и религиозное. Они должны были вооружить молодое поколение полезными знаниями и идеологией, соответствующей интересам складывающегося буржуазного государства. В Центральной школе Стендаль увлекся математикой и по окончании курса бал отправлен в Париж для поступления в Политехническую школу, готовившую военных инженеров и артиллерийских офицеров.

Но в Политехническую школу он так и не поступил. Он приехал в Париж через несколько дней после переворота 18 брюмера, когда молодой генерал Бонапарт захватил власть в свои руки и объявил себя первым консулом. Тотчас же начались приготовления к походу в Италию, где вновь восторжествовала реакция и установилось австрийское владычество. Стендаль был зачислен сублейтенантом в драгунский полк и отправился к месту службы в Италию. В армии он прослужил больше двух лет, однако, ему не пришлось участвовать ни в одном сражении. Затем он подал в отставку и 1802 году вернулся в Париж с тайным намерением стать писателем.

Почти три года Стендаль прожил в Париже, упорно изучая философию, литературу и Английский язык. В сущности, только здесь он получает свое первое настоящее образование. Он знакомится с современной французской сенсуалистической и материалистической философией и становится убежденным врагом церкви и всякой мистике вообще. В то время когда Бонапарт готовил себе императорский престол, Стендаль на всю жизнь возненавидел монархию. В 1799 году, во время переворота 18 брюмера, он был доволен тем, что генерал Бонапарт «стал королем Франции»; в 1804 году коронация Наполеона, ради которой в Париж прибыл папа римский, кажется Стендалю очевидным «союзом всех обманщик
Notice: Undefined variable: print in /home/area7ru/literature.area7.ru/docs/index.php on line 599

Notice: Undefined offset: 1 in /home/area7ru/area7.ru/docs/linkmanager/links.php on line 21